начать. И завидую тебе. У тебя уже, кажется, больше двадцати тысяч слов?

— Что-то вроде этого. Кстати, я сделал, как ты советовала.

— И что же я, интересно, советовала? Надеюсь, что-нибудь хорошее.

— Советовала как можно подробнее описывать свой личный опыт и использовать традиционную повествовательную конструкцию. Рассказать не столько историю самой трагедии, сколько о том, как я о ней узнал, — ну и побольше о моей жизни на море. Я начал с того, что перечитал начало, там говорится о том, как Олли забрали в армию, — я тебе говорил, что их отправили в Ирак? — Эндрю протянул мне бокал. — За счет заведения. Все равно теперь с новым барменом дела у нас пойдут на лад!

— Спасибо. Кстати, я заказала «Зверя» по особому поводу!

— Ты же всегда его заказываешь.

— А, вообще-то да. Но все равно, помнишь Тима Смолла? Он подготовил очень хорошее предложение, и «Орб букс» планирует заказать ему роман. Но дело не только в этом. Теперь появился настоящий Зверь, и Тим отправляется на его поиски.

— Ну что ж, за Тима! — Эндрю поднял чашку с чаем.

— За Тима! — откликнулась я и подняла бокал. — А еще, что там по поводу сдачи домика на зиму? Я видела объявление на киоске.

— Да, Дом Ракушки, я его сдаю. Тебе нужен?

— Не знаю. А где он? И на что похож? Там сыро?

— Тут совсем рядом. Ничего особенного, но вид оттуда отличный. Сырости нет. Хочешь взглянуть?

— Да, было бы здорово. Я тут вроде как решила подыскать себе кабинет для работы.

— Но это целый дом, не просто комната.

— Да, я поняла, но все равно я бы посмотрела, ладно?

— Конечно. Сейчас только закрою кассу.

Эндрю оглядел паб.

— За несколько минут меня тут точно никто не хватится. Пойдем прямо сейчас, пока народу мало. Допьешь, когда вернемся.

В домике и в самом деле не было ничего особенного: гостиная с кухней на первом этаже и спальня с ванной на втором. Пол везде был дощатый, и только на кухне лежала серая плитка. Стены в комнатах были побелены. Зато в гостиной я обнаружила большой камин, и, как и обещал Эндрю, из окна открывался прекрасный вид на море. В центре комнаты перед камином стоял большой диван, а у окна — письменный стол со стулом. Я сделала глубокий вдох. Воздух был сухой, холодный и чистый — ну разве что немного пыльный.

— Тут побывали люди из службы вывоза мебели — вынесли почти все, — сказал Эндрю. — Они бы и дверные ручки поснимали, если бы я их вовремя не остановил. Диван со столом я все же попросил оставить. Подумал, вдруг пригодятся. Но могу и их выбросить, если надо.

— А кто владелец этого дома? Ты?

— Да. Тут жил мой дядя, когда паб еще принадлежал ему. Потом он умер, здесь осталась моя тетя, ну она тут все переделала под себя, дом стал совсем другим. А теперь и ее нет в живых, как ты понимаешь.

Я вспомнила, что в книге у Эндрю было что-то про его тетю. Она, кажется, единственная поверила в то, что он слышал над морем человеческие голоса.

— Мои соболезнования, — вздохнула я.

— В последние годы она жила в доме престарелых. Терпеть его не могла, мне было так стыдно. Думаю, сейчас ей намного лучше. Ну а мне в наследство достался этот дом, и значит, с ним надо что-то делать.

— А жить в нем ты не хочешь? — спросила я.

— Нет. Для меня он великоват. Мне уютнее наверху, над пабом. На флоте привык к замкнутым пространствам.

Я еще раз прошлась по комнатам, пытаясь представить себе, как все выглядело до визита службы вывоза мебели. Они хорошо поработали, дом был совершенно пустой и голый.

— А камин работает? — спросила я.

— Да. Дымоход совсем недавно прочистили. Я могу подбрасывать тебе дров за двадцать фунтов в месяц — будешь сама брать сколько нужно из сарая за пабом. Нашим вай-фаем тоже можешь пользоваться.

Беша принюхивалась к камину и махала хвостом.

— Собаке твоей тут нравится, — сказал Эндрю.

Нравилось здесь и мне. Я представила себе, как буду сидеть за столом у окна, писать перьевой ручкой, которую подарил мне Роуэн, и смотреть на проплывающие вдали корабли. Беша сможет ходить со мной на работу. У меня прекратятся эти постоянные приступы астмы. Мы будем приезжать по утрам, разжигать камин, гулять по пляжу и есть на обед рыбу с картошкой, а может, даже устриц в пабе. Надо только привезти сюда несколько полок и ковриков. Мне казалось, что это уже мой дом. И не хотелось отсюда уезжать.

— Мне тут очень нравится, — сказала я. — Можно, я подумаю?

— Конечно, но в четыре придет еще один человек. Я могу сказать ему, что уже сдал дом тебе, но ты, пожалуйста, дай мне знать, что решила, завтра утром, хорошо? Извини, что тороплю, но это такое дело, зевать нельзя.

— Вообще-то мне необязательно думать, — сказала я. — Ты не против, если я его все-таки сниму?

— Я только за, — он широко улыбнулся.

— Тебе нужны какие-то рекомендательные письма, все такое?

— Нет. Я же тебя и так знаю. Сможешь заплатить за месяц вперед?

— Да, конечно. И дрова мне понадобятся. Я тебе выпишу чек, хорошо?

Мы вернулись в паб. Я выписала чек, и Эндрю отдал мне ключи.

— В объявлении написано «сдам на зиму», но вообще-то я не знаю, что буду с ним делать дальше, — сказал он. — Примерно до июня он точно твой, а там посмотрим — может, и дольше поживешь, если тебе понадобится. Через пару летя, наверное, его продам или переоборудую в нечто более презентабельное, чтобы сдавать отдыхающим на лето. Ну а пока давай, как договорились.

— Отлично. Просто замечательно. Спасибо!

Я бросила ключи в карман куртки. Мое пиво так и стояло на барной стойке, где я его оставила. Я сделала глоток — оно пахло мускусом и землей.

— Эндрю, послушай, — вдруг вспомнила я. — Пока я не ушла, можно тебя еще на минутку? Хочу кое о чем спросить.

— О чем?

— Об эффекте плацебо. Я помню, ты как-то раз об этом рассказывал…

Он кивнул.

— Да, было дело. Что конкретно тебя интересует?

— Я тут прочитала одну книгу, и в ней говорится, что все лекарства действуют сильнее, если в них веришь. И я задумалась, насколько все это правда.

— Ты ведь наверняка слышала, что теперь говорят о прозаке? — спросил он. — Настоящая сенсация.

— Да. Мне это показалось очень странным. Мой брат его принимает. Говорит, что прозак полностью изменил его жизнь. Неужели все настолько сильно зависит от головы?

Эндрю пожал плечами.

— Я думаю, что многие болезни начинаются у нас в голове. Особенно депрессия. В последнем номере «Нью Сайентист» есть статья о том, что валиум помогает только в том случае, если люди знают, что принимают его. Доказательств эффекта плацебо с каждым годом становится все больше. На флоте я встречался с этим на каждом шагу. Как-то раз один сержант слег с инфекцией дыхательных путей, и капитан сказал мне, что на пробу прислали новые антибиотики. Якобы они были лучше и сильнее старых —