конфликты. Но и это было далеко не все. Стоит так же упомянуть такую немаловажную вещь, как взаимоотношения с союзными расами. Тут тоже бывает множество противоречий и непониманий, сложности с оценкой поступков, как людских, так и союзных. И весь этот коктейль при угрозе извне…
Так что удивление Соболя было понятно и вполне обосновано. Такой человек мог делать для общества намного большее, чем просто 'лично' воевать. Но ведь младший сержант Сквайр ко всему прочему является интуитом, хоть и не очень сильным, а также очень сильным псионом, теперь выясняется, что он может научиться практически всему, чему вообще можно научиться через инфоторий, а это уже очень многое. Настолько что одним своим присутствием он становится опасен для Звезды и для Соболя в частности. Но пока никто не знает о выдающихся способностях этого человека, беспокоится нечего. Ну а те, кому будет доверен этот секрет, будут молчать.
Какие еще сюрпризы ожидать от этого загадочного человека? – Размышлял Соболь. Не бывает так, чтобы человек имел столько талантов одновременно. Ну не бывает так! Природа-мать чего-то дает больше, чего-то меньше. Но сразу всего и много, нет, так попросту не бывает.
Полковник даже пожалел, что не открыл того, что Сквайр настолько сильный псион. Одно дело укрыть псиона, тем самым сильно усилить отряд, и совсем другое дело утаить 'гения'. В первом случае, если выяснится правда, последствий почти не будет – псионы с высоким потенциалом редко рождаются, конечно, но не настолько, а вот во втором случае могут и казнить запросто, гении – это секретное оружие человечества!
– Нужно принимать решение, причем срочно! – Шептал полковник, уставившись невидящим взглядом в потолок.
– Нет, без шансов. Если я выдам гения – Звезде конец – сотрут как нежелательных свидетелей, которые могут указать на личность гения, а меня лично и несколько офицеров базы заставят 'исчезнуть'. И это небольшая цена за такой бриллиант. Значит, нужно сделать что? Правильно – подделать отчет, избавится от Дока и создать впечатление, что гений и не гений вовсе, а так, просто очень способный парень с хорошими мозгами, который профессионально освоил несколько военных профессий.
– Док, как избавится от Дока? – Думал Соболь. Подделать отчет легко, а вот как заткнуть рот человеку, который этот отчет составил? Нет человека – нет проблемы? Способ хороший, надежный, проверенный и легкий, однако не хотелось бы прибегать к этому способу решения проблемы. Идеальных преступлений не бывает, и полковник знал это как никто другой, а смерть одного из лучших медицинских специалистов привлечет внимание, а там расследование… Нет, нужно придумать что-то другое, более изощренное и изящное, но что?
Десяток секунд на размышление и резкий, едва заметный кивок. Решение было найдено и принято, как единственное в данном случае возможное.
– Док? Вы где сейчас? – Спросил Соболь, связавшись с доктором по инфоторию.
– У себя, – ответил Док.
– Вы можете подойти ко мне? Спросил Соболь. – Мне непонятно кое-что в вашем отчете, хотелось бы услышать разъяснения в некоторых местах.
– Хорошо, сейчас буду, сказал доктор и отключился.
Полковник тем временем достал из сейфа шкатулку из настоящего красного дерева, которое было выращено на Агрейне – планете эльвов. Открыв шкатулку и откинув настоящую черную бархатную тряпочку, Соболь взял в руки маленький желтый шарик. После чего положил тряпочку на место и закрыл шкатулку. Убрав ее обратно в сейф, полковник несколько раз прокатил по ладони шарик и положил его в рот.
К тому моменту, как пришел доктор, шарик полностью рассосался.
– Садитесь Док, – пригласил доктора полковник, убедившись, что это тот, кого он ожидает.
Доктор явно нервничал. Видимо, он догадывался, о чем пойдет разговор, да и вряд ли бы кто-то на его месте не догадался, ведь слухи о гениях ходят. Да, это всего лишь слухи, но они ведь не возникают на пустом месте. Тем более тут столь способный молодой человек, поневоле поверишь с рассказы о 'истинных правителях'…
– Да-да. Спасибо, – сказал Док, зачастив, усаживаясь напротив полковника.
– Ну что думаешь? – Лениво спросил полковник, ведь время еще было, можно и поинтересоваться мыслями человека, столкнувшегося с воплощением одной из легенд.
– Он гений, это точно. Рапорт я уже составил…
– Отправил? – Несколько резче, чем следовало, перебив доктора, поинтересовался Соболь, сделав стойку и смотря в зрачок жертве.
Глаза у доктора остекленели, зрачок неестественно расширился, и сам он как-то резко обмяк.
– Нне-етт, – медленно едва шевеля языком, произнес Док.
– Значит, слушай меня внимательно. Сейчас идешь, удаляешь рапорт, и все данные по гению, в том числе меняешь данные в копии отчета, поставив хороший немногим выше среднестатистического бал, но не уровень гения. После чего ты забудешь о нем навсегда, так же о том, что было в этом кабинете. Тебе неинтересно, что происходило в этот день. Ты проконтролировал проведения теста, после чего решил напиться – вот что останется в твоей памяти!
– Ххо-ор-ро-шшоо. – Медленно и тягуче произнес доктор, поднимаясь и идя на выход.
Полковник устало потер глаза, после чего посмотрел на себя в небольшое зеркало.
– Теперь придется линзы одевать, – устало сказал полковник, рассматривая свои глаза, и то, как быстро желтел белок, покрываясь тонкой паутинкой лопнувших капилляров…
– Не позволю уничтожить мою Звезду! – Тихо прошептал полковник, после чего с большим трудом встал, закрыл дверь и потерял сознание.
Ух, как же я ошибался, когда считал что нагрузки адовы. Теперь-то я понимаю, что нас гоняли в щадящем режиме из-за того, что не все успели выздороветь после прохождения учений на втором Полигоне. Наиболее интересные события начали происходить после теста, вернее, через день после оного.
Ганс теперь у нас будет учиться на торгаша – оказывается, есть предрасположенность, не удивительно, учитывая его прозорливость и болтливость, а Оранс станет нашим медиком. У меня же, как я и ожидал, особых способностей тест не выявил, но показатель у меня был достаточно высокий, поэтому у меня, как и у многих других, было собственное расписание.
Да, теперь нас гоняли по несколько человек, отделениями и очень редко всем отрядом. Чаще даже индивидуально, хотя как так получалось – непонятно, нас-то много, а инструкторов всего ничего, но вот получалось. Все вместе мы собирались только на редких боях на холодном оружии разных видов, – в основном меч, конечно, – у младшего лейтенанта Гъерта, ну и ножи, куда без них. Еще мы собирались отделением на лекции по вооружению и амуниции. Жаль, что бои на мечах проходили всего раз в неделю, а лекции и того реже, раз в девять дней.
Нас разделили на группы, по показателям, и только те, кто изучал что-то на профессиональном уровне не входили в состав группы. Видимо, из-за того что я прошел тест до конца, меня тоже не включили в какую бы то ни было группу. Но я часто посещал инструкторов в составе разных групп, так что более или менее я теперь знал почти всех в нашем отряде. По именам может, и не сразу вспомню, но по лицу точно могу сказать, – 'наш' это боец или нет.
У бойцов моего отделения расписание было достаточно насыщенное:
Ириний больше всего посещал инструкторов по физической подготовке, рукопашному бою, стрельбе, ведь его показатели в этом плане были весьма низкие. Понятно, что тот, кто плохо стреляет и слаб физически долго не проживет на передовой, вот и гоняли, пока он не падал от усталости!
Ганс теперь три-четыре дня в неделю ходил на какие-то курсы по экономике, менеджменту и даже психологии, и это только то, что я запомнил из названного. Так что почти весь день он пропадал на занятиях, учился так сказать.
