обувь. Зато на следующий день девицы фуриями накидывались на грабителей, вырывали у них шляпы и платки, могли даже расцарапать лицо. За украденные туфельки любая кара уместна! Наравне с кражей туфель практиковался и другой обряд — поднимание женщин на стуле. В понедельник после Пасхи мужчины ходили по домам с разукрашенным стулом. На него сажали всех представительниц прекрасного пола, от мала до велика, трижды поднимали их в воздух, а затем целовали. Для пущей веселости мужчины и женщины могли поменяться местами. К концу XIX века эта традиция доживала последние дни, о чем свидетельствует конфликт жителя Хесуолла (Чешир) и троих односельчан, поднявших на стуле его супругу. Строгий джентльмен разгневался не на шутку. Что же это делается — явились без спроса и еще чужую жену лапают! Шутники ссылались на древний обычай, но оскорбленный супруг все равно подал в суд. В результате всем троим пришлось принести женщине официальные извинения. Дело происходило в 1883 году.
В городе Бидденден (Кент) приблизительно с середины XVIII века и по сей день на Пасху устраивают благотворительную раздачу. Правда, местные легенды гласят, что традиция зародилась еще в XII веке, когда в этих краях проживали сиамские близнецы Элиза и Мэри Чалкхорст. Когда одна из них скончалась, вторая не позволила отделить ее от сестры и умерла 6 часов спустя. Перед смертью набожные женщины завещали приходу 20 акров земли, чтобы на доходы от них устроить ежегодную раздачу хлеба, сыра и пива всем нуждающимся. В придачу ко всей этой снеди нищим доставалось нечто практически несъедобное — твердокаменный бисквит с оттиском двух женских фигур и цифрами 1100 и 34 — предполагаемая дата рождения сестер и их возраст на момент смерти.
Еще одна известная раздача хлеба происходила на Благовещенье (25 марта) в деревне Тичборн (Хэмпшир). Всем известна легенда о леди Годиве, которая обнаженной проехалась по улицам Ковентри в обмен на обещание мужа снизить налоги для своих подданных. Однако мало кто слышал о щедротах леди Мэбелл, жены сэра Роджера Тичборна. Супруги проживали в Хэмпшире во времена Генриха Второго. Предчувствуя скорую кончину, леди Мэбелл попросила учредить ежегодную раздачу хлеба. Муженек оказался скуповат, однако отказать умирающей не посмел. Вместо этого он предложил ей такой вариант: пусть леди Мэбелл получит доходы со всех тех земель, которые сможет обойти. В этом-то и заключалась хитрость, ведь уже много лет женщина была прикована к постели. Но жена устроила скупердяю сюрприз. Собравшись с силами, она проползла вокруг участка площадью в 23 акра, после чего, опять же ползком, вернулась в замок. Там она призвала родню и заявила, что если нищим ежегодно не будут раздавать хлеб, дом Тичборнов падет. Произойдет это после того, как у одного из Тичборнов родится 7 сыновей, а у его старшего сына — 7 дочерей. Это прозвучало так убедительно, что еще 600 лет потомки исполняли ее наказ. На каждое Благовещенье они раздавали беднякам 900 буханок хлеба. Но в XIX веке это действо превратилось в форменное безобразие. К раздаче хлеба стекались попрошайки всех мастей, начинались драки и бесчинства. Соседи ворчали, магистраты требовали принять меры, и тогда сэр Генри Тичборн упразднил эту традицию. Вместо раздачи хлеба сэр Генри начал оказывать беднякам адресную помощь, причем деньгами. Таким образом, он хотел избежать столпотворения.
Как выяснилось, леди Мэбелл не терпела нововведений. Сэр Генри был тем самым Тичборном с 7 сыновьями, а у его старшего сына действительно родилось 7 дочерей и ни одного наследника. После его смерти титул переходил от одного брата сэра Генри к другому. А в 1869 году в поместье пожаловал некий Артур Ортон и назвался Роджером Тичборном, законным наследником всего состояния. Настоящий Роджер Тичборн, племянник сэра Генри, пропал без вести в море, и мошенник поспешил занять его место. Когда Тичборны отказались удовлетворить его требования, мистер Ортон подал на них в суд. После долгих разбирательств он проиграл дело, но ввел поместье в немалый расход — на судебные издержки Тичборны потратили 80 000 фунтов. А леди Мэбелл злорадно посмеялась из могилы, ведь нет мести изощреннее, чем бесконечная тяжба! Уже в XX веке Тичборны возобновили раздачу хлеба.
Первое апреля в Англии называли «Днем дураков». В Шотландии распространенным названием было «День кукушек», поскольку там кукушка ассоциировалась с глупостью. То было время для розыгрышей, зачастую весьма незамысловатых. В начале XIX века сорванцы выкрикивали прохожим: «Сэр, у вас пряжка на туфлях расстегнулась!» Стоило джентльмену опустить глаза, как его обзывали «апрельским дураком». Когда обувь с пряжками вышла из моды, предметом розыгрыша стали развязавшиеся шнурки. Простофилям докучали глупыми вопросами. Знают ли они родословную Евы? Как не знают? Странно. А где купить пинту голубиного молока? Тоже не знают? Так пусть тотчас выяснят! Еще изощреннее развлекались шотландцы. Какого-нибудь простодушного паренька посылали отнести записку, в которой говорилось: «Пусть кукушка летит еще одну милю». Прочитав письмо, адресаты пожимали плечами и сообщали, что оно предназначено не им, а их знакомым на другом конце города. Те тоже повторяли этот трюк. Так бедняга и носился взад-вперед, пока не догадывался, что его разыгрывают.
В апреле или мае наступало время для еще одного старинного обычая — околачивания границ. По всей видимости, обычай возник в связи с римскими Терминалиями, торжествами в честь бога границ Термина. Прослеживаются здесь и мотивы детских жертвоприношений, когда детей зарывали под фундаментом зданий для пущей прочности. Так или иначе, христианство ассимилировало эти языческие обряды. Околачивание границ происходило во время «молебственных дней» (25 апреля и три дня до Вознесения). Священник, мальчики-хористы и остальные прихожане отправлялись проверять границы прихода, желая удостовериться, что за год соседи не оттяпали кусок чужой земли. Пограничные камни не только осматривали со всех сторон, но и стегали ивовыми прутьями. Доставалось и самим мальчишкам. Взрослые хватали их за ноги и несколько раз легонько стучали головами о пограничный камень. Иногда ритуал включал в себя порку теми же прутьями, которыми стегали камни. В 1670 году в церковно- приходской книге одной из лондонских церквей появилась следующая запись:
Затрачено на обед в честь «молебственного дня» — 3 фунта 10 шиллингов.
Роздано выпоротым мальчикам — 4 шиллинга.
Уплачено за кружева в подарок мальчикам — 2 шиллинга.
Мальчишек пороли для того, чтобы они как следует запомнили, где пролегают границы. Порка могла быть не только шуточной, но и серьезной. Иные родители специально дожидались этого повода, чтобы всыпать своим отпрыскам по первое число. С наступлением XX века околачивание границ становилось все менее популярным, хотя некоторые приходы проводили этот обряд потехи ради.
Майский день был, пожалуй, самым любимым светским праздником, по крайней мере в сельской местности. Первого мая кельты праздновали Белтайн, зажигая костры в честь бога солнца. На конец апреля — начало мая выпадали Флоралии, римские празднества, участники которых надевали гирлянды из цветов. Языческие традиции прослеживаются в майских празднованиях и в более позднее время. С раннего утра в английских деревнях начиналась веселая кутерьма, не заканчивавшаяся даже с наступлением темноты. Вскочив с постели, девицы отправлялись на поле умыться росой. Наравне с колодезной водой в новогоднюю ночь первая роса в мае считалась отличным косметическим средством. Она придавала коже свежесть и смывала вульгарные веснушки.
Парни шли по улицам с зелеными ветвями, оставляя их у каждой двери. Как писал хартфордширец Уильям Хоун в 1826 году, в его городке ветки засовывали в кольцо дверного молотка. Однажды шутники напихали в дверной молоток такую охапку, что служанка никак не могла открыть дверь — пришлось звать садовника на подмогу. Если хозяева успели кому-то насолить, под их дверь клали пучок крапивы, что считалось большим позором, особенно для девиц. Влюбленные валлийцы перевязывали белыми лентами большой букет розмарина и оставляли его под окном у своих зазноб.
Дети плели венки и ходили с ними от дома к дому, приветствуя хозяев песнями вроде следующей:
