См.: Мф.
25, 14-30.
^
См.: Мк.
12, 2-9.
^
^
Домовладыка
Какова вода, Феодул, в огромном море, такова она и в ракушке. Та же самая.
Маленькой была страна Палестина во времена Спасителя, очень маленькой в сравнении с остальными царствами земными и совсем незначительной в сравнении с целой планетой земной. Но в ней оказались все человеческие типы этой планеты, когда Мессия явился в мир. В прошлый раз мы рассмотрели многие из этих типов, а сейчас завершим их подсчет типами человеческими из притч Христа.
Одни люди подобны дереву доброму, а другие - дереву злому. Ни доброе дерево не приносит злого плода, ни злое дерево не дает доброго плода. Так и люди: добрые приносят добрый плод, то есть совершают хорошие дела, а злые приносят злой плод, то есть дела злые. Итак, следовательно,
1] Дерево, не приносящее доброго плода, засыхает, как бесплодная смоковница, проклятая Господом [
2], или его срубают топором и в огонь бросают (см.: Мф.
7, 19).
Далее, одни люди мудрые, а другие безумные. Мудрые - это те, кто строит дом свой на твердом основании, на камне. И, когда ударит дождь, и нахлынут воды, и подуют ветры, дом их стоит и выдерживает все. Таков
7, 24, 26). Речь здесь идет о созидании души, духовного дома, скажем еще: и характера человеческого.
Четыре типа людей выведены в притче о сеятеле: так люди делятся по их отношению к слову Божию. К первому типу относятся люди, в дУши которых слово Божие падает, как семя сеятеля при дороге. Всякие птицы крылатые, или различные теории светские, быстро выклевывают Божественное семя из этих поверхностных людей, чьи души подобны камню, покрытому тонким слоем земли, из-за чего посеянное в них семя быстро погибает. К третьему типу [
3] относятся люди, чьи души запутались в разросшемся бурьяне забот мира сего, и Божественное семя в них было задушено. Четвертый тип представляют люди, чьи души подобны земле доброй и хорошо возделанной, которая, принимая слово Божие в себя, приносит обильный плод, в сто, шестьдесят или тридцать раз больше посеянного (см.: Мф.
13, 3-23).
Эта притча, животрепещущая и реалистичная, злободневна и сегодня так же, как тогда, когда она в первый раз прозвучала из уст Господних. Эти четыре типа людей мы каждый день можем видеть вокруг себя. И без труда можем сами себя отнести к тому или иному типу. О Феодул, определи же скорее твой и мой тип. И потщимся оба войти в четвертый тип, пока Господин жатвы еще не взмахнул Своим серпом.
В притче о милосердном самарянине изображены три типа людей в соответствии с их отношением к несчастью своего ближнего. Первый тип, к сожалению, представляет священник, который, на ходу едва взглянул на избитого человека, лежащего на обочине, услышал его просьбу о помощи, но, словно ничего не видя и не слыша, прошел мимо и удалился. Второй тип - это левит, то есть снова служитель храма - помощник священника; он видел и слышал израненного,
4], таким образом показав свое черствое сердце, хладнокровно продолжил свой путь: какое ему дело до чужого горя?- хотя обнаружил свое любобытство: подошел, посмотрел, да и, вернувшись на свою дорогу, удалился. И священник, и левит - правоверные израильтяне, кичившиеся своей верой; а эта их вера была лишь на словах, но не на деле. Тут набрел на несчастного один самарянин, то есть человек из Самарии, которую евреи презирали, как полуязыческую и идолопоклонническую область [
5]. И именно этот полуязычник и идолопоклонник умилостивился над израненным: подошел к нему, перевязал ему раны и отвез его в гостиницу.
Покраснел ли ты, Феодул? Как не покраснеть, если вспомнить, что и сейчас есть турки, арабы, индийцы, персы и другие люди нехристианской веры, оказывающиеся более милосердными к страдающему соседу своему, чем крещеные люди?
Притча о человеке-барсуке [
6]. Господь Иисус царя Ирода назвал лисицей, а мы назовем барсуком того алчного богача, что не помышлял ни о смерти, ни о Суде Божием. Он отстроил себе новые амбары, наполнил их житом и сказал душе своей:
7]. А той ночью, когда он сказал это, взята была душа его и он умер. Это тип человека, от начала до конца плотского, жадного и легкомысленного. Он страдает от своей глупости, а другие страдают от его эгоизма. И во времена оные, и теперь.
