21, 25.
^
Мф.
10, 1.
^
Ср.: Мал.
4, 2.
^
Часть 1
Волшебные зеркала. Феодул, ты слышал о волшебных зеркалах? В этом мире человек чувствует себя, словно в окружении волшебных зеркал. Одни из них выпуклые, другие вогнутые; одни увеличивают, другие уменьшают; одни приукрашивают, другие обезображивают. И человек смотрит в них и видит себя то огромным, как гора, то маленьким, как кротовая кочка. И снова видит себя то дивным, как Бог или Сын Божий, то уродливым и гадким, хуже всякой скотины. В одном зеркале он видит себя покорителем всей видимой природы, в другом же горемычным рабом ее. И еще дальше: в одном зеркале видит себя бессмертным, преодолевшим смерть, а в другом видит, как он корчится в предсмертных хрипах, а затем лежит как труп, неподвижный и холодный. Куча праха, невыносимого для глаз и носа.
Где истина, где подлинная соразмерность? И может ли человек сам по себе познать истину и установить правильное мерило?
Тысячи и тысячи попыток предпринимали люди на всех континентах планеты, чтобы познать истину и определить правильную соразмерность свою и своего существа посреди обманчивых волшебных зеркал. Но нигде не могли согласиться друг с другом в конечных мыслях своих, в последних выводах.
Но если даже и согласились бы, это не принесло бы спасения роду человеческому. Ведь и заблуждающиеся могут сойтись на одной общей мысли, и заблудившиеся - на одной дороге. Как радуга на небе недосягаема для рук, так истина для разума человеческого. Пока кто-нибудь не откроет нам, что находится за запертыми дверями, как мы можем об этом знать? После совершения первого греха на земле Херувим с пламенным мечом поставлен был стеречь ворота рая [
1], ворота истины и высших тайн, недоступных нечистым. С тех пор все усилия человеческого разума извне проникнуть в тайны были только догадками и все философии - только предположениями и гаданиями.
Соразмерность человека и тайна смерти - это две загадки, которые человек, как человек, никогда не мог разгадать. Что такое человек и каков он? Показывает ли какое-нибудь из волшебных зеркал истинную соразмерность человека - и какое? То ли, что отображает лицо человека как образ Бога, или то, что представляет его как безобразного червя и ничтожное насекомое? И, кроме того еще, что такое смерть? Конец всего или начало чего-то нового? Точка или запятая? Полный крах и тела, и души или только развод невыносимого брака между телом и душой?
Когда монгольский завоеватель Чингисхан [
2] захватил Китай и вошел в Пекин, рассказали ему о каком-то святом человеке, жившем неподалеку, который почитался всеми и каждым, как мудрец, превосшедший всех мудрецов. Услышав это, великий хан распорядился, чтобы привели к нему этого мудреца. И как только увидел его перед собой, сказал ему: 'Не стану спрашивать тебя о многом. Одна-единственная вещь мучает меня. Скажи мне: есть ли у тебя лекарство от смерти?'.
Всего лишь это, и ничего более. Для завоевателя Азии и Европы, испившего кубок всего, что только этот мир может дать желающему, одно лишь только было не по силам - смерть. Потому он и спросил китайского мудреца только это: 'Есть ли у тебя лекарство от смерти?'. Вся остальная мудрость человеческая ему не нужна. И все лекарства от всех зол известны ему. Только от одного лишь рока не знает он лекарства - того рока, который неизбежен и для него, и для его коня. 'Есть ли у тебя лекарство от смерти? Я с легкостью найду знатоков во всех остальных знаниях. Я с легкостью раздобуду лекарство от всех остальных мук. Но не знаешь ли ты того, чего никто не знает в Европе и в Азии? Есть ли у тебя лекарство от той муки, которая побеждала всех победителей на свете? Скажи мне: есть ли у тебя лекарство от смерти?'.
Не записано, какой ответ дал мудрец великому монголу. Но из того, что Чингисхан через несколько лет умер, явствует, что он не дал ему лекарства от смерти.
Был ли ты, Феодул, в Британском музее в Лондоне? Это самая большая библиотека в мире [
3]. Миллионы книг; знания и мудрость всех народов на свете, на всех языках. Если бы ты обладал волшебной силой и повелел: 'Раскройтесь, книги, знающие лекарство от смерти!', как ты думаешь, что произошло бы? Миллионы книг остались бы лежать неподвижно, и только одна-единственная маленькая книга раскрылась бы. Эта маленькая книга называется 'Новый Завет'. Меньшая тысяч своих толстых комментариев и сотен тысяч языческих сборников тантр и мантр, эта книжка одна-единственная могла бы утвердительно ответить на вопрос нам и монгольскому правителю: 'У меня есть лекарство от смерти'.
Иисусе Наставниче, дочь моя умирает, есть ли у Тебя лекарство от смерти?
Иисусе, Сыне Давидов, сын мой единственный умер, есть ли у Тебя лекарство от смерти?
Иисусе, Сыне Божий, брат наш умер, есть ли у Тебя лекарство от смерти?
4].
Но Иисуса окружила необозримая масса народа, и Он не мог тотчас же отозваться на просьбу Иаира и пойти в его дом. Еще Его задержала женщина кровоточивая, протискивавшаяся, чтобы прикоснуться к краю одежды Его. И, пока Господь с ними был,
