– О ком? – резко переспросил он.

– О Тэнгуэе.

Мне казалось, мои виски сейчас взорвутся. В горле у меня зачесалось.

– Нет.

Я поразилась горячности, с которой он произнес это 'нет'.

– Спасибо. Вы нам очень помогли. Если мы выясним что-нибудь важное, немедленно вам сообщим.

Я нажала на рычаг и позвонила Райану. С работы он уже ушел. Я набрала домашний телефон. Никто не ответил. Я знала, что следует предпринять. Позвонив еще кое-кому, я взяла ключи и направилась к выходу.

Мясной на Сен-Доминик сегодня выглядел иначе, чем в тот день, когда я впервые его заметила. Надписи на окнах магазина не изменились, но он был ярко освещен и открыт. Из посетителей я увидела здесь лишь какую-то старуху с безразличным выражением лица, медленно перемещавшуюся вдоль витрины. Я проследила, как она остановилась, развернулась на триста шестьдесят градусов, прошла к прилавку и указала на тушку кролика. Маленький замороженный кусок мяса, напомнивший мне о коллекции Тэнгуэя и об Альсе.

Когда старуха расплатилась и вышла, я приблизилась к человеку с прямоугольным лицом и грубыми чертами, стоявшему за прилавком. Его руки были на удивление худыми, но довольно крепкими. На его переднике, как сухие лепестки на белоснежной скатерти, темнели бурые пятна.

– Bonjour.

– Сегодняшний вечер не из самых успешных?

– По вечерам у нас всегда мало народу.

Он говорил по-английски с сильным акцентом, как муж Дама.

Где-то во внутренних помещениях гремели посудой.

– Я принимаю участие в расследовании убийства Грейс Дама. – Я достала удостоверение и показала ему. – Мне хотелось бы задать вам несколько вопросов.

Человек расширил глаза. Где-то выключили, потом снова включили воду.

– Вы владелец этого магазина?

Кивок.

– Мистер?..

– Плеври.

– Мистер Плеври, Грейс Дама какое-то время у вас работала, правильно?

– Кто?

– Грейс Дама. Одна из прихожанок церкви, которую вы посещаете.

Плеври скрестил на груди сухопарые руки и кивнул.

– Когда она у вас работала?

– Года три или четыре назад. Я не помню точно. У меня их тут столько переработало.

– Она сама уволилась?

– Без предупреждения.

– Почему?

– Почем мне знать? В те времена все так поступали.

– Вам не показалось, что в тот период она выглядела несчастной, взвинченной или расстроенной?

– За кого вы меня принимаете? За Зигмунда Фрейда?

– С кем-нибудь из других ваших работников Грейс Дама общалась? Может, с кем-то дружила, была в близких отношениях?

Уголки губ Плеври подпрыгнули в улыбке.

– В близких отношениях?

Я посмотрела ему прямо в глаза.

Он тоже посерьезнел и отвел взгляд в сторону.

– Здесь работаем только мы с братом, вступать в близкие отношения тут не с кем.

Эти два слова он произнес протяжно, будто юноша, отпускающий грязную шутку.

– Может, кто-нибудь приходил к ней, донимал ее?

– Послушайте, я нанял эту женщину, объяснил, что входит в ее обязанности. Она выполняла свою работу. Ее личная жизнь меня не интересовала.

– Я просто подумала, что вы могли случайно обратить внимание на...

– Грейс отлично работала. Я пришел в бешенство, когда она заявила, что уходит, не стану скрывать. Тогда мы переживали не лучшие времена. Но я не держу на нее зла. Позднее, когда я услышал в церкви о