нечаянно, прольёт одну капельку на подоконник. Девочка тут же подбежит с тряпкой, капельку вытрет, лейку отнимет, все горшочки сама польёт.

Собирается папа на работу, сидит в прихожей на маленькой скамеечке, пыхтит, туфли зашнуровывает. А шнурки путаются, не сразу в дырочки лезут. Только-только начинает получаться, а мальчик уже туг как тут: присел на корточки, быстро-быстро обе туфли зашнуровал.

Папа работал председателем совета директоров одной крупной фирмы. Фирма занималась выращиванием разноцветных тюльпанов и роз. Когда тюльпаны и розы вырастали, фирма отправляла их в цветочные магазины, чтобы покупатели могли приобрести красивый букет. Себе или в подарок.

Составит папа какой-нибудь приказ, распоряжение подчинённым сотрудникам фирмы, например, чтоб они луковицы тюльпанов в Голландии купили, а мальчик говорит:

— Дай-ка я посмотрю твой приказ. Нет. Такой приказ никуда не годится. Луковицы надо не в Голландии покупать, а на базаре у одной бабушки. Давай вместе другой приказ напишем.

Сядут мальчик с девочкой, папин приказ перечеркнут, напишут свой, новый, и велят папе подписываться.

— Не буду подписываться. Это не я писал.

— Какая разница? Мы же твои дети. Немножко тебе помогли. Ты же не хочешь, чтобы из-за твоих необдуманных приказов вся фирма разорилась и большинство сотрудников оказались безработными. Они тебя за это по головке не погладят.

Папа посопит, посопит и подпишет. Но однажды отказался. Дети хотели, чтоб фирма больше красных роз выращивала, з папа упорствовал, хотел, чтобы больше выращивалось белых. И не так уж всё это важно было. Просто папе стало обидно, что ему не дают делать по-своему. Ничего не доверяют.

— Неправда. Мы тебе доверяем, — сказали дети. — И ты это прекрасно знаешь. Вот недавно ключ от дома вручили. Чтобы ты сам мог открывать дверь. Доверили. Несмотря на то что ты запросто можешь его потерять.

— Ага, — говорит папа. — Я этот ключ полгода у вас выпрашивал. Уже у всех наших сотрудников давным-давно ключи были. А у меня нет. Все надо мной смеялись. И потом, вы мне только от одного замка ключ дали, а у нас на двери их два.

— Ну и что? Мы на два замка запираем, только когда уходим, а если кто-то дома, дверь всего на один замок заперта. И ты сам всегда можешь её отпереть. Пожалуйста.

— Эх! — махнул папа рукой. — Ничего вы не понимаете!

— Не дерзи, — сказал мальчик. — Не смей грубить детям. Быстро подписывай приказ про красные розы и отправляйся спать. Завтра понесёшь приказ на работу.

— Не понесу. Я этот вопрос вынесу на совет директоров. Завтра же.

— Пожалуйста. А мы придём на ваш совет и всем объясним, что ты ошибаешься, неправильные приказы пишешь. Скажем: напрасно вы его председателем совета директоров выбрали. Это для папы слишком большая ответственность. Надо его уборщицей выбрать. Чтоб он на работу не с приказами, а с веником приходил.

— Не надо, — всхлипнул папа, — я подпишу.

— Вот и хорошо, — погладила папу по головке девочка. — Молодец. Правильно. Мы же как лучше хотим. И кстати, если у тебя завтра совет директоров, будь добр, надень сверху на костюм мамин фартук.

— Зачем? — испугался папа.

— А помнишь, в каком виде ты после прошлого совета пришёл? У вас же там, на столе, бутерброды с сёмгой, чашечки с кофе стоят. И вы, в перерывах, этим друг в друга кидаетесь. Пёстрый фартук возьми, который весь в бантиках.

— Не возьму, — твёрдо сказал папа. — Мамин фартук почти что платье. В маминых платьях одни маньяки ходят. Не надену.

— Какие маньяки? Что за выдумки? Тебе же нравится твой новый костюм. Хочешь его окончательно испортить?

Дети поцеловали папу, пожелали ему спокойной ночи, напомнили, чтобы он перед сном обязательно вымыл ноги. Папа побрёл спать, а дети вздохнули и сказали друг другу, что когда-нибудь папа обязательно поймёт, они всегда хотели ему только добра, и будет им за всё благодарен.

У одной дочки папа просил машину.

— Зачем тебе? — удивлялась дочка. — Сам говоришь, на метро добираться гораздо быстрей. Всюду пробки. Автомобилей на улицах полным-полно. Разве не так?

— Так, — соглашался папа. — А машину от этого ещё сильней хочется.

— Давай я тебе игрушечную машинку куплю. Маленькую.

— Нет. Купи большую машину. Я ведь уже большой.

— Большая дорого стоит, — вздохнула дочка.

— А ты всё равно купи.

— Куплю, — погладила папу по голове дочка. — Обязательно. Только придётся немножко подождать. Нет у нас с тобой сейчас таких денег.

— А какие есть? Я место одно знаю. За углом. Обменный пункт называется. Можно те, какие есть, поменять нате, какие нужны, чтоб машину покупать. Показать место?

— Спасибо, папа, не надо. Ты мне лучше скажи, какая у тебя зарплата.

Папа сказал. Дочка вздохнула.

— Придётся нам, — решила дочка, — деньги взаймы брать.

— Где возьмём? — встрепенулся папа.

— Брать деньги, — сказала дочка, — надо там, где они есть. В банке.

— В какой пойдём? — вскочил папа.

Поблизости было два банка. Один взрослый, другой детский. Взрослые повесили табличку «Банк» на музей изобразительных искусств, и музей стал изображать банк. А дети переделали в банк свой детский сад. Повесили на него такую же табличку. Папа с дочкой посовещались, приняли решение: дочке идти в детский банк, а папе во взрослый.

Во взрослом банке было очень красиво. Всюду стояли мраморные скульптуры, колонны, и висели старинные картины в толстых бревенчатых рамах.

— Дадите мне денег взаймы? — спросил папа.

— А вы вернёте? — заинтересовались взрослые банкиры.

— Подождите минуточку, мне надо посоветоваться, — попросил папа и позвонил дочке по телефону.

— Они, — сообщил папа дочке, — спрашивают: верну я их деньги или не верну. Что говорить: правду или неправду?

— Говори правду, — посоветовала дочка. — Всегда надо говорить правду. Неправду не надо говорить никогда.

Папа сказал правду.

— Ладно, — говорят взрослые банкиры. — Вот вам бумага. Она называется бланк. Пишите заявление.

— А что писать?

— Изложите свою просьбу денег. И банк вам даст.

— Деньги? — обрадовался папа.

— Нет. Ответ. Отрицательный. В нём будет написано: «В вашей просьбе отказано с уважением».

Папа написал заявление, получил отрицательный ответ, пошёл домой. А папина дочка сидела в детском банке, разговаривала с рыжей кудрявой сообразительной девочкой-банкиршей. Вокруг на полках лежали игрушки, куклы, разноцветные мячики, а на полу стояли в два ряда деревянные лошадки.