как Вестфорд осматривался в этом мрачном пространстве. — В этих железных сундуках лежат деньги и важные бумаги, а это дверь в кладовую, где я сберегаю серебро. — Он отпер большой сундук и вынул из него маленький железный ящичек. — Здесь лежат деньги г-жи Вентворте, у которой я теперь хочу взять 20 тысяч фунтов, чтобы возвратить вам ваши деньги. — С этими словами он поставил ящичек на письменный стол, и пока капитан рассматривал его внимательно, он вернулся к большому сундуку. Капитан не видел, как банкир вынул из него какой-то блестящий предмет и сунул в карман. — Вам бы следовало также осмотреть мою кладовую, — заметил банкир. — Я не думаю, чтобы вы в моем присутствии боялись привидений?

— Ни в вашем и ни в чьем. Моряк не должен бояться. Можно верить в появление сверхъестественных существ, не боясь их.

Банкир отпер тяжелую дверь, и капитан увидел лестницу, уходящую вниз.

— Возьмите лампу и взгляните туда.

Гарлей подошел к дверям и задумчиво посмотрел в темную бездну.

— Страшное место! — воскликнул он. — Там чернее, нежели в трюме африканского корабля, наполненного рабами!

Едва успел он выговорить эти слова, как банкир вонзил нож по самую рукоять в спину капитана. Вестфорд вскрикнул, пошатнулся и ударился головой о лестницу. Раздался звон разбитого стекла — это лампа выскользнула из рук капитана и глухой звук от падения тела достиг слуха банкира из подземелья. Затем наступила мертвая тишина.

«Не думаю, чтобы он завтра явился в Ломбард-стрит за деньгами», — проговорил банкир, закрывая дверь на ключ. По длинному и узкому коридору он прошел к обитаемой части дома и свободно вздохнул, когда вступил в коридор, Сложенный коврами, и стал замыкать дверь. В это время из одной из смежных комнат вышла Юлия.

— Где же твой приятель, папа? — Спросила она с удивлением.

— Уехал в Лондон.

Но каким образом? Я видела, как вы оба вошли в северный флигель и с тех пор сидела смирнешенько в моем будуаре, дверь которого оставила открытой, чтобы слышать ваши шаги. Я уверена, что он не проходил по коридору!

— Как ты любопытна, — сказал банкир с замешательством. — Я выпустил этого господина из северного флигеля, потому что он захотел пройти парком, чтобы ближайшей дорогой дойти до станции.

— Это другое дело! Но что же тебе заставило идти в этот страшный флигель?

— Дела, дитя мое. У меня там лежат важные бумаги. Но довольно, я не люблю подобных расспросов.

Молодая девушка посмотрела на отца с удивлением и беспокойством.

— Папа! — воскликнула она. — Ты бледен как смерть. Посмотри! — Она указала на грудь отца.

— Что с тобой, дитя мое?

— Кровь, папа, кровь на твоем белье!

Банкир увидел на своей всегда безукоризненно белой рубашке несколько пятен крови.

— Как ты глупа, Юлия, — сказал он, — чего тут пугаться? У меня с некоторого времени болела голова, и когда я несколько минут рылся нагнувшись в бумагах, пошла из носу кровь — вот и все. Доброй ночи, дитя мое!

Он поцеловал ее в лоб, и от прикосновения его ледяных губ ее обдало холодом.

«Что случилось сегодня с отцом? — подумала она, возвратившись в свою прелестно убранную комнату. — Не имел ли он каких-нибудь неприятностей в городе?»

Между тем банкир отправился в столовую, где Гарлей Вестфорд так неожиданно помешал его мечтам. Лампы еще горели на столе и при свете огня шлифованные бутылки блестели, как рубины. Но комната не была пуста. За столом с газетой в руках сидел человек, которого Руперт Гудвин желал бы встретить менее всего в эту минуту. Это был Яков Даниельсон. После замечания своей дочери банкир застегнул сюртук и прикрыл кровавые пятна, но, несмотря на это, он не мог справиться со своим испугом при виде приказчика.

— Вы здесь, Даниельсон? — воскликнул он. — Я думал, что вы уже подъезжаете к Лондону?

— Нет, я опоздал на поезд и вынужден был возвратиться просить вашего гостеприимства. Надеюсь, вы не найдете меня навязчивым?

— Нисколько, — ответил Гудвин, опускаясь в изнеможении в кресло, — будьте так добры, позвоните лакею. Принеси мне рому, — сказал он ему и, налив себе полстакана, Гудвин залпом выпил его. — Так вы опоздали на поезд? — спросил банкир своего приказчика.

— Да, я уже отпустил вашего кучера, когда заметил, что поезд ушел, и был вынужден возвратиться пешком. Но где же ваш гость, капитан Вестфорд?

— Уже с полчаса как на обратном пути.

— Так вам удалось успокоить его?

— Совершенно. Он оставил деньги у меня до своего возвращения из Китая, но я должен был назначить ему больший процент.

— Весьма естественно, — сказал приказчик, потирая подбородок и очень внимательно наблюдая за своим начальником, который уже в третий раз наливал себе ром. — Капитан пешком отправился на станцию, вы ему, вероятно, указали ближайшую дорогу, парком?

— Да, — рассеянно ответил банкир.

— Странно, — сказал приказчик, — я бы должен был его встретить: ведь я возвращался тем же путем.

— Очень может быть, что он сбился с дороги — моряки вообще неловки на суше.

— К тому же он оставил здесь свое верхнее платье, — сказал Даниельсон, указывая на пальто, лежавшее на ближайшем стуле.

— Это чрезвычайная рассеянность с его стороны, — преспокойно ответил банкир. — Однако меня одолевает сон. Спокойной ночи, Даниельсон. Слуга проводит вас в вашу комнату.

Гудвин направился в свой кабинет. Он тяжело упал в кресло и закрыл лицо руками.

«Страшно! — воскликнул он, — И люди уверяют, что мщение сладко! Долгие годы я жаждал этого мщения и теперь наконец отомщен: Клара Понсонби не увидит больше моего соперника!»

Банкир вынул из нагрудного кармана своего сюртука длинный испанский нож, который был в крови — от острого кончика до самой рукояти.

«Его кровь, — шептал он, — кровь человека, которого я ненавидел уже двадцать лет и увидел сегодня впервые».

Банкир подошел к шкафу, отпер потаенный ящик и положил в него нож. «Никто не знает тайну этого ящика, и вряд ли попадется кому на глаза этот нож, поразивший Гарлея Вестфорда. Но умер ли он? Да, да, он умер, и 20 тысяч фунтов теперь принадлежат мне». Вдруг он остановился в испуге. «Квитанция, — воскликнул он, — черт возьми, где квитанция на эти 20 тысяч фунтов? Если она попала в чужие руки?!» Но после минутного размышления, он прибавил: «Нет, нет, это невозможно. Она была с ним — и теперь останется с ним навеки». В ту же минуту он вспомнил и о верхнем платье, которое Гарлей Вестфорд оставил у него в столовой. «Если случайно квитанция в одном из карманов этого платья?» — подумал он. Взяв тотчас свечу, он спустился в столовую. Она была пуста, лампы погашены, но пальто капитана лежало на том же месте. Гудвин обшарил все карманы, но нигде ничего не было.