— Уверен, чай нам прекрасно подойдет, — сказал граф.
Дрожащей рукой Джасина взяла фарфоровую чашку с подноса.
— За мою будущую жену, за Фелицию Делиль. — предложил тост граф.
— За вашу жену, — эхом отозвался доктор.
— За вашу жену, — тихо проговорила Джасина.
Она отпила чай. Он был холодным. Девушка поставила чашку и отвернулась к окну. Глаза Джасины затуманились, и она, досадуя, что позволила себе так расстроиться, часто заморгала, чтобы навернувшиеся слезы не скатились по щекам. Она не из тех девушек, у которых только амуры да вышивка в голове! Ей повезло больше других: отец часто допускал ее к своей работе. У нее была возможность по-настоящему приносить пользу.
«Джасина Карлтон, не будь дурочкой», — сказала она себе.
Девушка услышала, как граф поднялся с кресла и извинился. Его ждут другие дела поместья.
— Меня тоже, — улыбнулся доктор. — Среди моих пациентов есть семьи, которые живут рядом с вашим замком.
— Нам еще многое нужно обсудить, но оставим это до другого раза, — сказал граф.
Джаррольд провел доктора и его дочь к выходу. Двуколка ждала их.
По дороге домой Джасина была очень тиха. Она лишь однажды повернула голову, чтобы бросить последний взгляд на замок. Он так внушительно выглядел на гребне холма среди деревьев!
В этот миг в голову девушки пришла печальная мысль.
Лучше бы ей никогда больше не видеть ни замка, ни графа Рувена!
ГЛАВА ТРЕТЬЯ
Неделю спустя Джасина с отцом завтракали в маленькой гостиной.
Рядом с доктором высилась гора книг. Доктор Карлтон интересовался эпидемиологией и часто просиживал весь завтрак, уткнувшись носом в страницу, что весьма забавляло его дочь.
Этим утром, однако, книги не раскрывались. Доктор кашлянул и посмотрел на Джасину поверх пенсне.
— Джасина.
— Да, папа?
— Я нашел тебе работу.
Девушка посмотрела на него с недоумением.
— Да, папа?
— Это связано с графом.
Джасина покрутила в руках чайную ложечку.
— М-м-м?..
Доктор Карлтон дважды ужинал в замке, а Джасина оба раза отклоняла приглашения, ссылаясь на головную боль.
— Он гордый человек и не любит принимать помощь, — объяснил доктор, — но вынужден признать, что газет сам себе почитать не может. Вчера он спросил, не знаю ли я кого-нибудь, кто может приходить в замок и читать ему. Я, не задумываясь, предложил тебя.
— Ах, папа, — вспыхнула Джасина, — напрасно ты это сделал!
Доктор изумленно уставился на дочь.
— Но, Джасина, какие у тебя могут быть причины для отказа?
Джасина опустила взгляд в чашку. Она твердо решила не возвращаться в замок Рувен, пока не почувствует, что равнодушна к графу. Однако говорить об этом отцу не хотелось.
— Ведь его эконом или секретарь гораздо лучше справятся с этой задачей, — пролепетала она.
— Эконом и секретарь читают графу официальные бумаги, но его светлость говорит, что ему и этого много. Их голоса кажутся ему скрипучими. Ты идеальная кандидатура. Графу очень приятен твой голос. На него также произвело впечатление, что ты интересуешься происходящим в мире.
— Но, папа, мне нравится помогать тебе с пациентами!
— Твоя помощь требуется графу только по утрам, — сказал доктор. — А после обеда ты сможешь, как и раньше, сопровождать меня на обходах. — Доктор пристально взглянул на дочь. — Не понимаю твоего нежелания. Ты получишь доступ ко всем книгам графской библиотеки. Да и Сара обрадовалась, когда я сказал, что ты, возможно, будешь приходить в замок каждый день.
При упоминании о Саре Джасина смолкла.
На следующий день экипаж Рувенов снова поднимался по подъездной дороге к замку. Белые спины лошадей лоснились в лучах восходящего солнца.
Граф рано утром послал экипаж забрать Джасину. Когда доктор Карлтон упомянул Сару, Джасина отказалась от мысли не переступать порога замка Рувен, пока на нее действует обаяние графа. Девушка глядела из окна на заиндевелый лес и куталась в свой зеленый плащ.
Джаррольд ждал на ступеньках. Он подошел к экипажу и открыл дверцу.
— Его сиятельство в библиотеке, — сказал дворецкий.
Граф сидел в кресле у камина, как в прошлый раз, только теперь в камине горел огонь. Граф был одет в черное и выглядел очень изысканно. Он повернул голову на звук открывшейся двери. Джасина с болью отметила его вытянувшееся, изможденное лицо, будто он плохо спал ночью.
— Мисс Джасина Карлтон, милорд, — объявил Джаррольд.
Джасина в нерешительности остановилась на пороге.
— Подойдите же, — сказал граф.
Девушка подошла и взяла его протянутую руку. Его пальцы крепко обхватили ее ладонь.
— Холодная рука! — воскликнул Хьюго. — Вы не надевали перчаток?
— Я забыла их, милорд, — сказала Джасина.
Она не могла рассказать, в каком волнении собиралась этим утром в замок. Соседи стояли на порогах своих домов и с интересом наблюдали, как она садится в роскошный экипаж, украшенный гербом Рувенов.
— Проходите, присаживайтесь, — предложил граф. — Я велел Джаррольду поставить кресло так, чтобы вам было светло и хватало тепла от камина. Надеюсь, вам там будет удобно?
— Спасибо... да, удобно, — сказала Джасина.
Она села напротив графа. Рядом с креслом был небольшой столик, на котором лежала газета. Граф спросил, не желает ли девушка чаю, но та ответила, что попозже.
— Надеюсь, вы побороли свой недуг? — вежливо поинтересовался граф.
— Мой... недуг? — запинаясь, переспросила Джасина.
Граф поднял бровь.
— Головные боли, из-за которых мы были лишены вашего общества за ужином по меньшей мере дважды на этой неделе, — сказал он.
Девушка опустила голову под невидящим взглядом графа.
— Мне гораздо лучше... милорд, — пролепетала она.
— Это хорошо, — сказал граф. Он обратил лицо к огню и смолк. Джасина ждала.
— Милорд, — начала она, выдержав паузу.
Граф поднял голову.
— Да?
— Я... начну читать?
— Конечно, конечно.
Он показал на маленький столик, где лежала газета.
Джасина взяла ее и принялась читать передовицу. В статье говорилось о ситуации в Индии, описывались попытки британцев отвоевать позиции у бунтарей.
