Довольно русским бояться 'англичанки', которая нам всегда портит! Те времена прошли уже. Теперь их сотрудничество я считаю искренним и чрезвычайно важным для нас. И есть целый ряд фактов, которые говорят, что англичане, особенно рядовой народ, не только ценят силу союзницы России, но и любят русский народ. А интересы рабочих в обеих странах, в сущности одни, и можно ждать сотрудничества их и после войны. Очевидцы лондонские мне лично рассказывали, с какой охотой и усердием англичане собирали жертвы на русский Красный Крест и т. п. Потому не нужно поддаваться излишним и вредным подозрениям, а с доверчивостью работать вместе с ними до общего победного конца. Нельзя также шутить и остроумными словами, будто 'англичане воюют до последнего русского (или французского) солдата...' Это недостойная игра слов! Англичане - народ серьезный и крепкий. Это люди не слов, а дела. И мы теперь видим, как они сражаются по всему миру и побеждают... И. победят вместе с нами и союзниками.

Когда-то давно запало в мою память замечание одного русского человека. Во время политических событий и поворотов истории нужно смотреть, куда, в какую сторону пойдет Англия. Там в конце будет победа. Англичане очень опытные и мудрые политики.

Гитлер в своей книге 'Моя борьба' написал, что немцам не следует воевать против Англии, потому что, как бы долго ни продолжалась война, каких бы денег ни стоила она, англичане доведут ее до конца.

Но сам он оказался не верен своей идее и потому, во исполнение собственного же пророчества, будет побежден со своей Германией.

Есть еще и другие основания, которые побуждают меня благодарить Бога за союзничество с нами англичан в эту войну, как и в прошлую... Но это касается моих предвидений о будущем, о чем благоразумней пока молчать.

На этом кончу свои наброски об этой сильной и самой большой, по пространству земель и количеству жителей, мировой империи - Великобритании.

Испания

Чтобы закончить краткие наброски моих впечатлений о Европе, скажу два-три слова об Испании и Италии, хотя мне не удалось видеть эти страны.

Когда началась международная борьба в Испании, мне так ясно вспоминалась знакомая картина войны красных с белыми. И когда я видел портреты генерала Франко и его соратников, так все они были похожи на нас: точно деникинцы, врангелевцы, только немного почище одеты. А когда начали писать об этих победах и показывать на картинах, то я не порадовался за них, потому что я знал (и теперь думаю): что это не конец борьбы между испанскими белыми и народными массами. И в России в 1905-1906 годах временную победу взяли белые, побеждали они и в 1919, 1920 годах. Чуть до Москвы не дошли одно время, а потом все же потерпели поражение, не устояли против народа. Подобно этому, думалось и думается мне, будет и с Испанией. Победа Франко - временная. Недаром же они сами невеселые на картинках, не верят в прочность своих завоеваний.

Думал и о Католической их Церкви. Если она радуется победе Франко над рабочим народом своим, то ей же плохо будет. И немилостивая она мать к бедным: если и пострадали в эту войну монастыри и архиерейские дворцы, то нужно же знать, какими огромными богатствами и властью пользовались они столетиями над этой страной!

Да, еще не кончилась борьба с ней... А на месте Франко я не чувствовал бы себя победителем, хотя я знал и заранее (и говорил), что временно победят в Испании 'белые'.

Видел я фотографию его встречи с Гитлером: с каким подобострастием и мальчишеской улыбкою смотрит он на более сильного и на 'высшего классом' фюрера! Даже стало жаль мне этого заискивающего Франко! Бедный, бедный! Пока еще силен Гитлер, ты кланяешься перед ним и ожидаешь от него помощи... Мы, русские белые, кому только не кланялись из-за той же цели: и англичанам, и французам, и даже тысячелетним врагам, польским вождям! Но все напрасно... Придет время, и падет твой Гитлер, падут и итальянцы с католическим папой, с кем тогда ты останешься? Кому будет нужна твоя улыбка? Не будут ли смеяться над тобой? Да лучше бы тебе быть со своим народом, чем без него, с ненадежными чужими людьми, даже с магометанами?

Еще вспоминаю рассказ очевидца, русского юноши, жившего чуть не полгода в Испании в ожидании визы и парохода в Америку. Ему случилось снять комнатенку в доме одной испанской семьи фалангистов, тоже противников народа и революционных рабочих. Молодой сын участвовал в борьбе против русских красных, как солдат испанской 'голубой дивизии', был ранен. И вот он рассказывал моему знакомому юноше с год назад (ноябрь 1942 года):

- Нам везде твердили, что наша война против красных священна, это крестовый поход за веру! А когда я приехал в Россию, вижу церкви. Наш отряд был около Великого Новгорода: везде храмы, везде иконы, молящийся народ, никто не мешает им. Нас обманули. А вот немцы, наши союзники, это действительно настоящие безбожники-материалисты, я не видел в них никаких признаков веры.

И раненый возвратился домой разочарованным. Говорил мой знакомый и о внутрипартийных делениях 'белых' на монархистов, военных фалангистов (не помню подробно). Говорил и о бедноте испанского народа... Грустная картина, совпадавшая с прежними моими думами, предстала передо мной со слов этого очевидца...

Италия

Да, я не видел твоих красот. Однажды католики предложили в Константинополе посетить мне бесплатно их Италию, и в частности монастыри. Я согласился. Но пугливые наши архиереи отправили ко мне в больницу (католическую) митрополита Антония, чтобы убедить меня отказаться от этого паломничества: 'А то, неровен час, помрете в пути, а католики объявят, что вы приняли их веру. Соблазн будет'.

Улыбнулся я про себя этой наивной аргументации, но не стал спорить, бесполезно! От поездки отказался.

Но кое-где, особенно в Константинополе, мне пришлось встретиться с итальянцами. В частности, среди международной полиции чернели их накидки-мантильи и треугольные шляпы с перьями, напоминавшие времена Наполеона Бонапарта. Веселое впечатление производили эти блюстители порядка! Точно ряженые куколки или игрушечные солдатики. Им самим доставляло приятность такое красивое театральное одеяние, точно на карусельном хороводе где-нибудь в красивом Неаполе. И они постоянно улыбались, точно раздавали вокруг себя свое южное солнечное тепло. И казалось мне, решительно никто не боится этих полицейских! Да разве они полицейские? Это - оперные певцы и торговцы макаронами, ряженные в полицейскую форму. Да и форма-то больше рассчитана на красоту, чем на военные действия с нарушителями порядка. И тогда же у меня создалось впечатление: 'Римлян уже давно нет! Это - 'итальянки', как почему-то называли их у нас в России. Милые они, но не воинственные! И напрасно игрок Муссолини хотел впрыснуть в них огонь времен римских цезарей! История назад не возвращается, современных итальянцев не сделать римлянами... И потому для меня неудивительно было, что итальянцы и в первую войну переменили союзников, и в эту тоже. Неудивительно, что им с трудом удалось одолеть безоружных абиссинцев в этой неравной и несправедливой войне против босоногих детей гор! Понятно, что их били даже греки, выходя один на пять, на десять... Нет, не за свое дело взялся Муссолини, ораторствовать легче (а итальянцы всегда, даже в трактирах за стаканом вина, любят принять театральную позу и сказать какую-нибудь красивую речь, говорил мне один русский студент, учившийся в Риме), чем воевать и делать историю! И провал всей затеи Муссолини с 'полетом' его самого из-под ареста в своей стране. Все это кажется больше театральной игрой, чем серьезной историей!

Италия - страна прошлого... Давнишнее дерево, прожившее без малого три тысячи лет, уже истощило свои силы. Нужно смириться. И народ смирился. А вожди все еще хотят 'играть роль' в театральном смысле слова. Получается конфуз...

А народ итальянский, каким я видел его и во Франции, на юге Ривьеры, и в Америке, - простой, наивно, по-детски верующий народ, многодетный, труженический и совсем не воинственный. А иногда из него вдруг выделяются преступники, какие-нибудь чудаки 'анархисты', какая-то 'черная магия' или открытые разбойники вроде американского Аль Капоне и др.

Неразрывно с этим народом связан и папа со своими кардиналами, большинство из которых (не говоря уже о самих папах) всегда итальянцы. О папстве нужно говорить или много, или уж совсем мало. Но я тут приведу не мои мнения, а слова современного итальянского деятеля графа Сфорца, который был