Теперь о сроках войны. Сталин сдержал свое обещание, объявив войну Японии 8 августа 1945 года, спустя три месяца после разгрома Гитлера. Вступление СССР в войну было оформлено таким образом, чтобы казалось, что этот шаг предпринят по просьбе союзников и в ответ на отказ Японии принять Потсдамский ультиматум. Наши непосредственные военные действия начались на следующий день, и это следует помнить тем, кто в угоду США выстраивает несколько неверную логическую цепь событий, утверждая, что «русское наступление началось в день, когда атомная бомба разорвалась над Нагасаки». Такая постановка фразы превращает начало нами этой войны в своего рода ответ на действия Америки, но сторонникам такой логики имеет смысл напомнить, сколько времени должно уйти на подготовку и планирование военной операции такого масштаба.

С учетом того, что против Японии были брошены лучшие советские части и лучшие полководцы, а также фактора пространства (чтобы перебросить из европейской части СССР на Дальний Восток такую группировку требуется время), трехмесячный срок следует рассматривать как минимальное время, необходимое для осуществления такой операции. Так что если говорить о совпадениях, то уж скорее помнящие об обещании Сталина американцы не случайно назначили для бомбардировки именно эту дату.

Ядерная тема, безусловно, заслуживает отдельного подраздела. И здесь мы поговорим не столько о стратегических эффектах от ядерных бомбардировок (это мы разбирали выше), сколько о реакции на них японских властей и, главное — о готовом к использованию ими «асимметричном ответе».

Известие о том, что Америка применила против Японии свое секретное оружие, вызвало внутри страны значительно меньше панических настроений, чем кажется сейчас, и весть о ядерной бомбардировке восприняли гораздо более спокойно, чем впоследствии новость о вступлении в войну Советского Союза. Такую точку зрения подтверждают следующие факты.

Во-первых, правительственная комиссия прибыла на место взрыва не 6 августа, а только сутки спустя и скорее после заявления Трумэна, чем по внутренним докладам. Представители Генштаба были отправлены туда только 8 августа, причем целью комиссий были не столько политические выводы из атомной бомбардировки, сколько интерес к новому оружию в расчете получить информацию об этом изделии и, возможно, воспроизвести таковое у себя.

Во-вторых, несмотря на то что противник вроде бы применил новое оружие большой мощности, никто не пытается эвакуировать правительство и императора или вообще предпринимать серьезные контрмеры. Все заседания по-прежнему ведутся в столице. Более того, власти не проинформировали о факте удара население.

В-третьих, в случае продолжения военных действий непосредственно на Японских островах потери и разрушения от «конвенционного» оружия (даже не упоминая регулярные ковровые бомбардировки японских городов, от которых погибло гораздо больше мирных жителей, чем в Хиросиме и Нагасаки) превосходили бы потери от атомных бомбардировок.

Тем более что с ее точки зрения на ядерную бомбу американцев у Японии был достаточно адекватный ответ. Речь идет о деятельности так называемого «Отряда 731», в котором японские военные медики под руководством генерал-лейтенанта Исии Сиро занимались разработкой бактериологического оружия и достигли в этой области весьма знаменательных результатов. К моменту вступления Советского Союза в войну «Отряд» не только располагал большим числом «ноу-хау», но и большим количеством готовых к употреблению «боеприпасов», полномасштабное применение которых на театре военных действий могло нанести противнику значительный вред.

По словам самого генерала Исии, «бактериологическое оружие наиболее выгодно для Японии, бедной запасами полезных ископаемых. Это оружие не требует крупномасштабных экспериментов и громоздкого оборудования для разработки и производства. Все работы возможно замаскировать под медицинские исследования. Соответственно невелики и расходы»17.

В книге Моримура Сэйити «Кухня дьявола»18 содержится достаточно подробный очерк того, насколько реальной была угроза. На территории «Отряда» работал целый завод, где на культуре агар-агара вызревали микробы чумы, тифа, сапа, сибирской язвы, проказы, сифилиса. В месяц производилось бактериальной массы чумы до 300 кг; сибирской язвы — до 500–600 кг; брюшного тифа, паратифа, дизентерии — до 800–900 кг; холеры до 1 тонны19. К 1945 году только чисто бактериальной продукции накопилось несколько сотен килограммов.

Были разработаны специальные керамические бомбы, позволяющие без проблем доставлять на вражескую территорию не только бактерии, но и зараженных представителей фауны — крыс, клещей, блох и т.п., способных после «десанта» распространяться самостоятельно. Как говорил бывший служащий «Отряда», «если бы она при идеальных условиях была рассеяна по земному шару, этого хватило бы, чтобы уничтожить все человечество!».

Смертоносные средства «прошли проверку на деле». С 1940 года бактериологические атаки использовались против китайских войск. Применялись рассеивание чумных блох с самолетов и так называемый бактериальный дождь; заражались водоемы, пища, населенные пункты методом диверсий20. Судебный процесс, происходивший в Хабаровске с 25 по 30 декабря 1949 года в открытых заседаниях военного трибунала Приморского военного округа над группой военнослужащих японской армии, установил, что бактериологическое оружие неоднократно применялось и в диверсионных вылазках против СССР21.

После окончания войны командующий Квантунской армией генерал Ямада признал, что «бактериологическое оружие было бы применено против США, Англии и других государств в том случае, если бы Советский Союз не выступил против Японии. Вступление в войну против Японии Советского Союза и стремительное продвижение Красной Армии в глубь Маньчжурии лишило нас возможности применить бактериологическое оружие против СССР и других стран».

Получив ядерный удар, японское командование начало готовиться к ответу, однако неожиданное для японцев вступление СССР в войну и стремительное продвижение советских войск к уезду Пинфань, где размещалась ставка «Отряда», разрушило их планы: большая часть лабораторий и документации была уничтожена, а большинство сотрудников покончило с собой. Таким образом, именно наше вмешательство в эту войну стало причиной того, что американские атомные бомбы оказались единственным видом оружия массового поражения, примененным в ходе Второй мировой войны.

Опасность разработок «Отряда» в последнее время стараются преуменьшать, приводя в пример неудачные итоги бактериологических диверсий на советском Дальнем Востоке и ставя вопрос о доставке данного оружия на территорию США. Однако на эти аргументы есть адекватные ответы.

Территории советского Дальнего Востока, которые стали объектом диверсии, были достаточно малонаселенными, что само по себе препятствовало быстрому распространению и высокой летальности эпидемии, затухавшей из-за ограниченной миграции населения. Кроме того, особенности авторитарного режима, позволяющие обеспечить высокую мобилизацию ресурсов и сил, дали местным властям возможность в кратчайшие сроки осуществить как принудительную вакцинацию населения, так и комплекс достаточно жестких мер по поддержанию карантина. Что же до применения бактериологического оружия в Китае, то подсчетом жертв предположительно организованной специалистами «Отряда» эпидемии чумы, похоже, никто особенно не занимался.

Касаясь вопроса о средствах доставки, вспомним подводные лодки серии И-400, которые можно назвать подводными авианосцами. Эти достаточно мощные боевые корабли могли пересечь Тихий океан и несли на себе самолеты, в которых можно было доставить на территорию США и бомбы с биоматериалом, и керамические контейнеры с зараженными животными и насекомыми.

Оценить точный масштаб жертв и разрушений в случае успешного применения генералом Исии его разработок на американской территории тяжело, но, учитывая эффекты от «экспериментов в Китае», можно сделать вывод о том, что вспышка эпидемии в густонаселенных районах западного побережья США,