31 октября 1944 года в Берлине состоялось заседание специально созванной международной комиссии под председательством доктора Мяе из Эстонии при участии представителей Испании, Голландии, Швеции, Дании, Сербии, Италии и Литвы. Перед комиссией выступали свидетели трагедии, в том числе Шарлотта Мюллер и майор Хинрихс.
Солдат фольксштурма Эмиль Радюнц рассказал, что
Кроме более чем сомнительного свидетельства о «еще теплой крови», рассказ Радюнца интересен тем, что в нем впервые (как нарочно, перед лицом иностранной комиссии) появляются упоминания об убитых советскими солдатами «иностранцах», пока еще без национальной принадлежности.
Военный судебный советник Грох
Лейтенант Зайдат рассказал о надругательстве над религиозными святынями:
Опросив свидетелей, международная комиссия сделала следующий вывод:
«Установлено, что за единственным исключением были убиты все гражданские лица без оглядки на возраст и пол. Они были убиты большевиками с близкого расстояния в момент, когда никаких боевых действий не велось. Доказано, что почти все молодые женщины были изнасилованы. Кроме огнестрельных ранений, были обнаружены колотые раны и раны, нанесенные топором или лопатой… Ставшие причиной смерти выстрелы производились из малокалиберного оружия, которым в Советской Армии владеют только офицеры и комиссары… Комиссия установила, что бесчеловечные преступления большевиков противоречат всем известным нормам ведения боевых действий»92.
Речи свидетелей перед началом заседания контролировались и в случае необходимости подвергались корректировке. Так, майор Хинрихс первоначально хотел назвать причиной случившегося «врожденный вандализм советских солдат», но из-за присутствия в зале представителей власовской армии его попросили переделать расистский выпад в «позорные деяния совершены по приказу советского руководства»93.
Перед комиссией выступал еще один свидетель, польский батрак из той же усадьбы, в которой жила Шарлотта Мюллер, но о нем в нацистской газете упоминать не стали, возможно, чтобы не отказываться от формулировки «за единственным исключением»94. Напомню, что в рапорте майора Хинрихса тоже говорится, что лишь «одному гражданскому лицу удалось избежать смерти», но там речь идет о тяжелораненой женщине из Альт-Вустервица.
Широкого международного резонанса не получилось — английские газеты назвали немецкие сообщения фальшивками, ТАСС выступил с опровержением в начале ноября95. Информация о Неммерсдорфе появилась в норвежской, итальянской, испанской и швейцарской прессе. В статье из Courier de Geneve от 07.11.44 говорится среди прочего:
«За исключением одной немецкой женщины и одного польского работника все остальные были уничтожены Красной Армией: 30 мужчин, 20 женщин и 15 детей попались в руки русских и были убиты. Я сам видел в Брауерсдорфе двух батраков французского происхождения, бывших военнопленных, которые тоже были расстреляны. Одного удалось идентифицировать. Невдалеке 30 немецких военнопленных, которых постигла та же судьба»96.
Откуда швейцарский корреспондент взял свои цифры — неизвестно. Ни Брауерсдорф, ни французские военнопленные не упоминались ни на заседании международной комиссии, ни в «Фёлькишер Беобахтер».
А вот рассказ о немецких пленных находит частичное подтверждение в советских источниках. Полковник Булыгин сообщал 21 октября, что третий танковый батальон с боем занял деревню Вилькен и взял в плен 12 солдат, которые затем были расстреляны, а второй танковый батальон взял в плен 35 солдат, которые были переданы в штаб корпуса97.
Немецкая пресса за считаные недели превратила Неммерсдорф в символ. Уже в конце октября страшные кадры военной хроники демонстрировались во всех немецких кинотеатрах. Только в одной четвертой армии с 20 по 31 октября было издано 853 тыс. экземпляров газеты «Stobtrupp» и 160 тыс. «Front und Heimat» с подробными статьями о Неммерсдорфе. Печатались листовки:
Герман Грасс писал:
«В те дни, когда Неммерсдорф стал олицетворением всех ужасов, привычное презрение к русским сменилось страхом. Газетные статьи, радиопередачи и кинохроника, в которых говорилось о том, что произошло в отбитом населенном пункте, обернулись массовыми потоками беженцев, что привело в середине января, когда началось крупномасштабное советское наступление, к панике среди населения. С потоками беженцев началась гибель людей на дорогах. Я не могу описать этого. Никто не может»99.
10. ПОСЛЕ ВОЙНЫ
На Нюрнбергском трибунале цитировался отчет Альфреда Йодля, подготовленный для совещания у фюрера 25.10.44 г.:
При переводе на английский в цитату было добавлено слово «сфабрикованные»:
В 1946 году бывший командующий 4-й армией генерал-майор Детлеффсен заявил перед американским судом в Ной-Ульме:
«8 октябре 1944 г. …в большом количестве поселений к югу от Гумбиннена гражданское население
