— Что теперь? — кротко произнесла Мадлен после долгого молчания.
— Думаю, почти все, что должно было быть сказано — сказано.
— Лоуэлл, мне ужасно жаль…
— Жаль меня? Ерунда! Да мне открылись целые новые миры. — Он медленно подошел к ней, обнял за плечи. — Правда, придется лишиться кое-чего привычного. Поцелуев. Как насчет прощального поцелуя, Мадлен?
— Лоуэлл, пожалуйста…
Она отвернула голову и попыталась мягко оттолкнуть его.
Он сильнее притянул ее к себе.
— Лоуэлл, нет! Давай прекратим это, Лоуэлл. Лоуэлл, мне больно. — Мадлен ударила его в грудь и вывернулась из объятий. — Это невыносимо! — с горечью выкрикнула она.
Космический корабль в руке Лоуэлла зажужжал и раскалился. Потом задрожал и выстрелил из его руки, сам по себе, прямо в сердце Мадлен.
Лоуэллу не нужно было искать номер полиции — Мадлен приклеила бумажку прямо на телефонный столик.
— Седьмой участок. Сержант Кахун слушает.
— Сержант, — сказал Лоуэлл, — я хочу сообщить о несчастном случае… о смерти.
— Убийство? — спросил Кахун.
— Даже не знаю, как и назвать. Я должен все объяснить.
Когда прибыла полиция, Лоуэлл невозмутимо поведал им всю историю, начиная с обнаружения космического корабля и до самого финала.
— Что ж, наверное, тут есть и доля моей вины, — сказал он. — Ведь человечки решили, что я Бог.
ПРИВЕТ, РЫЖИЙ[12]
Перевод. А. Криполапов, 2010
За большим черным разводным мостом садилось солнце. Мост с его гигантскими береговыми устоями и быками весил больше, чем весь поселок в устье реки. На вертящемся табурете в закусочной возле моста сидел Рыжий Майо, смотритель — он только сменился с дежурства.
Резкий скрип несмазанной опоры табурета нарушил тишину закусочной, когда Рыжий отвернулся от кофе и гамбургера на столе и бросил выжидающий взгляд на мост. Рыжий был грузным здоровяком двадцати восьми лет, с плоским, невыразительным лицом помощника мясника.
Щуплый буфетчик и еще трое мужчин смотрели на Рыжего с дружелюбным ожиданием, словно готовые в любую минуту расплыться в широких улыбках при первых признаках дружелюбия с его стороны.
Признаков дружелюбия не последовало. На мгновение встретившись с посетителями взглядом, Рыжий фыркнул и вернулся к еде. Взял столовые приборы, и бицепсы его заиграли под татуировками, под переплетенными символами жажды крови и любви — кинжалами и сердцами.
Буфетчик, подбадриваемый кивками троих сотоварищей, заговорил с изысканной вежливостью.
— Прошу прощения, сэр, — сказал он, — вы ведь Рыжий Майо?
— Он самый, — произнес Рыжий, не поднимая головы.
За всеобщим облегченным вздохом последовало счастливое бормотание: «Я не сомневался… Я думал, это… Так вот кто это…»
— Ты помнишь меня, Рыжий? — заговорил буфетчик. — Я Слим Корби.
— Да… помню, — бесцветным голосом произнес Рыжий.
— А меня? — с надеждой спросил мужчина постарше. — Джорджа Мотта?
— Привет, — проговорил Рыжий.
— Прими соболезнования по поводу твоих родителей, — сказал Мотт. — Они покинули нас уже очень давно, но я с тех пор тебя не видел. Хорошие были люди. Очень хорошие. — Заметив безразличие в глазах Рыжего, он помедлил. — Ты помнишь меня, Рыжий? Я Джордж Мотт.
— Помню, — сказал Рыжий. Он кивнул на двух оставшихся. — А это Гарри Чайлдс и Стэн Уэст.
«Он помнит… Конечно, помнит… Как Рыжий мог забыть…» — забормотал нервный хор, за которым последовали дальнейшие жесты радушия.
— Ну и ну, — воскликнул Слим, буфетчик, — а я и не думал, что когда-нибудь снова тебя увижу! Думал, ты уехал навсегда.
— Плохо думал, — сказал Рыжий. — Такое бывает.
— Сколько тебя не было, Рыжий? — продолжал Слим. — Восемь лет? Девять?
— Восемь.
— Ты по-прежнему в торговом флоте? — спросил Мотт.
— Я смотритель моста, — сказал Рыжий.
— Правда, и где же? — спросил Слим.
— Прямо перед тобой, — сказал Рыжий.
— Бог ты мой! Вы слышали? — воскликнул Слим. Он хотел было фамильярно хлопнуть Рыжего по плечу, но в последний момент передумал. — Рыжий у нас новый смотритель моста!
«Вернулся… Нашел хорошую работу… Разве не чудесно?..» — подхватил хор.
— Когда приступаешь? — поинтересовался Мотт.
— Приступил, — сказал Рыжий. — Уже два дня как.
Все были потрясены.
«Ничего не слышал об этом… И в голову не приходило посмотреть, кто тут… Уже два дня, а никто и не заметил…» — завел хор волынку.
— Я прохожу по мосту четырежды в день, — сказал Слим. — Ты мог бы хоть сказать «Привет!» или что-то в таком духе. Сам ведь знаешь, обычно человек воспринимает смотрителя моста просто как часть оборудования. Ты наверняка видел и меня, и Гарри, и Стэна, и мистера Мотта… да много кого — и не сказал ни слова?
— Не был готов, — проговорил Рыжий. — Сначала мне нужно было поговорить кое с кем еще.
— О! — сказал Слим. Он постарался придать лицу безразличное выражение, взглянул на товарищей в поисках поддержки, но те лишь пожали плечами.
Слим старался не показывать любопытства, и только движения пальцев выдавали его.
— Только вот этого не надо, — раздраженно произнес Рыжий.
— Чего «этого», Рыжий?
— Не делайте вид, будто не понимаете, о ком я!
— Клянусь Богом, не знаю, Рыжий, — запротестовал Слим. — Тебя так давно не было, где уж тут угадать, кого ты так сильно хочешь видеть.
«Люди приходят и уходят… Столько воды утекло под мостом… Все твои старые друзья уже повзрослели и остепенились…» — подхватил хор.
Рыжий угрюмо усмехнулся — ничего, мол, вы не понимаете.
— Это девушка, — проговорил он. — Я хочу видеть девушку.
— Оооооооооооооооооооооо! — Слим понимающе хохотнул. — Ах ты, старый пес, старый морской волчара. Вдруг потянуло по давним подругам, а?..
Рыжий посмотрел на него, и смешок замер у Слима на губах.
— Давайте развлекайтесь, — сердито произнес Рыжий. — Изображайте из себя тупиц. У вас есть
