образом, является обоюдоострым мечом. Когда экономика полностью использует свои ресурсы, рост производительности обеспечивает рост ВВП, более высокий уровень заработной платы и повышение жизненного уровня. Но когда экономика входит в фазу рецессии, это ограничивает не возможность предложения, а спрос — все переворачивается вверх ногами. Если из-за ограниченности спроса, выпуск растет только на 1 процент в год, но каждый работник может обеспечить выпуск на 3 процента больше, это значит, что требуется меньше работников — возрастает безработица. В кратковременном аспекте возможна даже ситуация, когда более высокий темп роста производительности фактически ведет к более низкому уровню выпуска. Высокая безработица давит на заработную плату, а возрастающая неопределенность с рабочими местами подавляет потребление или, по крайней мере, снижает темп его роста. Но в условиях наличия незагруженных мощностей ни более высокие прибыли за счет более низкой заработной платы, ни даже более низкие процентные ставки не могут привести к росту инвестиций. При замедлении роста потребления и отсутствии компенсирующей его замены совокупный выпуск падает.

В условиях ускорения темпа роста производительности мы должны бежать лишь для того, чтобы оставаться на месте. Когда в начале 2001 г. экономика вступила в фазу спада, стало требоваться еще меньше рабочих рук. В прошлом фирмы в периоды рецессий сохраняли работников, даже если они на самом деле не были нужны. Экономисты называли это «тезаврацией труда». Фирмы знали, что в долговременной перспективе имеет смысл хорошо обходиться со своими работниками, сохранять их, даже если они в данный момент не требуются. Это позволяло фирме привлекать и удерживать лучших работников, а подобная лояльность побуждала работников более усердно работать на своего работодателя.

В 1990-х годах родилась новая культура бизнеса, в которой фирмы фокусировали внимание на сальдо Счета чистых прибылей и убытков сегодняшнего дня и предпринимали быстрые и решительные действия, когда сталкивались с проблемами. Фирмы, сохранявшие работников, даже когда они больше не были нужны, стали считаться мягкосердечными и слабоумными. «Цепная пила» Данлэп («Chain-saw Dunlap»), глава корпорации Санбим, получивший свое прозвище за особо беспощадное увольнение работников и сокращение издержек, может быть, представлял собой крайний случай, но служил эмблемой новой культуры. Увольняйте работников, как только выясняется, что они вам не нужны. Вы всегда при необходимости можете их снова нанять. Фирменная лояльность — как со стороны работников к своей фирме, так и со стороны фирмы к своим работникам — это ценность уходящей эпохи. Все это означало, что занятость падала более быстро, чем деловая активность.

В условиях падения лояльности фирмы к работникам и такого характера роста производительности, при котором становилось выгодным увольнять работников, неудивительно, что росла обеспокоенность наемного труда. Синие воротнички всегда были озабочены сохранением своего рабочего места, но после Великой депрессии профсоюзы упорно боролись за обеспечение хоть какой-либо защиты рабочих мест. Однако в последнее время профсоюзы все более слабели, и беспокойство по поводу своего рабочего места стало уделом не только синих, но и белых воротничков. Все больше наемных работников становились жертвами «сокращения штатов». К сожалению, страховочная сетка социального обеспечения перестала справляться с изменениями (на рынке труда. — Пер.): страхование от безработицы компенсировало теперь меньшую долю заработка, и все большее число работников оказывалось им неохваченным. Работники старших возрастов особенно часто испытывали трудности с нахождением нового рабочего места. В то же время без особого решения Конгресса срок выплаты страхового пособия по безработице составлял всего лишь двадцать шесть недель. После этого работники должны были заботиться о себе сами или обращаться за социальным пособием.

Результаты стали особенно наглядными, когда 2001 г. принес продолжение рецессии: число долгосрочных безработных с истекшим сроком выплат пособия выросло более чем в два раза. В конечном счете срок выплаты был продлен еще на тринадцать недель, но только до конца 2002 г. К этому времени число американцев с истекшим сроком выплаты пособия достигло почти миллиона, и еще трем четвертям миллиона предстояло столкнуться с прекращением выплаты, так как Конгресс не возобновил решение о продлении срока. И дело было не только в том, что администрация Буша и республиканский Конгресс подбросили это чувство тревоги, по-видимому, в качестве рождественского подарка почти двум миллионам наемных работников — где они теперь будут получать средства на пропитание? — но это решение привело и к дальнейшему подрыву экономики. Неудивительно, что рождественские покупки 2002 г. прошли крайне вяло.

Пока консерваторы тревожились по поводу того, что пособия по безработице снижают стимулы работников к поискам рабочего места, было совершенно очевидно, что истинная проблема состояла в отсутствии рабочих мест. Тот, кто искал, не мог их найти.

Еще в самом начале десятилетия мы в администрации Клинтона поняли, что ускорение инноваций приведет к серьезным проблемам на рынке труда. Мы знали, что идея пожизненного найма отходит в прошлое. Мы говорили о «пожизненной востребованности» и «о пожизненном обучении», обеспечивающем индивидуумам повышенную способность переходить с одного рабочего места на другое, а не о потерянном рабочем месте. Статистические данные показывали, что чем выше уровень образования индивидуума, тем он более мобилен в отношении найма и тем меньшие потери в доходе несет при переходе на новое рабочее место. При повышенной трудовой мобильности нужен облегченный перенос пенсионных прав, а поскольку страхование здоровья обычно обеспечивается работодателем, — гарантированный перенос страховки. Кроме того, нужно было что-то сделать со страхованием в период, когда индивидуум является безработным. К несчастью, при контролируемом республиканцами Конгрессе было фактически сделано очень мало из того, что следовало бы сделать. В итоге обеспокоенность наемного работника по мере углубления спада возрастала. Но это в то же время свидетельствовало об общем оптимизме американцев, который вместе с благоприятными условиями рефинансирования ипотечного кредита обеспечивал сохранение устойчивого потребления даже при «вползании» экономики в рецессию.

Сдвиги девяностых годов в экономике вынуждали наемных работников принимать на себя больше рисков, и не только в отношении рабочего места, но и в отношении выхода на пенсию; и это тоже способствовало уязвимости экономики. Индивидуумам пришлось полагаться на частные пенсионные программы, чтобы увеличить долю компенсируемого после выхода на пенсию дохода. Существуют два вида пенсионных программ: фиксированные выплаты, т.е. гарантированные компанией выплаты определенного пособия, зависящего от дохода индивидуума и продолжительности трудового стажа; и фиксированные взносы, т.е. внесение компанией фиксированной суммы на индивидуальный персональный счет. Изменения в обоих видах программ в девяностых годах создали для экономики ряд проблем в новом тысячелетии.

Многие фирмы перешли на схемы фиксированных взносов, и многие индивидуумы, потеряв осторожность в свете представлявшейся им высокой доходности фондового рынка, предпочли хранить большую часть своих денег в форме обыкновенных акций. Это было важной составляющей создания