Он совершал набеги на карфагенские земли, и несчастные карфагеняне ничего не могли с ним поделать, потому что подписанные условия мира запрещали им воевать без согласия римлян. Когда они обращались к Риму за помощью, то неизменно получали решительный отказ. Какими бы возмутительными ни были провокации Масиниссы, Рим всегда его поддерживал.
К тому же Рим вечно был недоволен. Сам факт, что карфагеняне живут и преуспевают, был для них оскорбительным. В 153 г. до н. э. один старый римский сенатор Марк Порций Катон, возглавлявший делегацию в Карфаген, увидев, как тот процветает, настолько разгневался, что потом при всяком удобном случае повторял в римском сенате одно и то же: «
Испугавшиеся карфагеняне немедленно пошли на попятную и запросили об условиях мира. Римляне потребовали в качестве заложников 300 юношей из самых лучших семей. Послушные карфагеняне отправили их в Рим. Затем римляне прислали в Карфаген своих солдат, которые сожгли все корабли, попавшиеся им в гавани. Далее они потребовали, чтобы карфагеняне сдали все свое оружие, поскольку им все равно запрещено воевать. Карфагеняне сдали оружие. После этого римляне приказали карфагенянам покинуть город и уйти в деревни, расположенные не меньше чем в десяти милях от побережья. И вот здесь-то карфагеняне наконец взбунтовались. Если их город собираются уничтожить, то для чего им тогда жить, а если они должны отправиться на тот свет, то неплохо бы прихватить с собой и немного римлян.
Доведенный до безумия Карфаген приготовился сражаться. Даже храмы превратились в мастерские по изготовлению оружия, а женщины отдавали свои волосы на тетиву для луков. Карфагеняне сражались с полнейшим безрассудством: каждый в отдельности и все вместе решили, что лучше умереть, чем сдаться, и изумленные римляне обнаружили, что им придется вести грандиозную осаду.
В течение двух лет отчаянный город не поддавался им, и за это время умерли два главных врага Карфагена — Катон и Масинисса, первый в возрасте восьмидесяти пяти лет, второй в возрасте девяноста лет. Ни один из этих жестоких стариков не дожил до того, чтобы увидеть разрушенный Карфаген. Оба провели свои последние дни, наблюдая, как римляне вновь терпят унижение от карфагенян в 3-й Пунической войне. Но в 146 г. до н. э. наступил неизбежный конец. Карфаген был взят и сожжен дотла. Многие карфагеняне предпочли погибнуть в огне, сражаясь до последнего. Тех, кто не погиб, перерезали или забрали в рабство.
Римляне поклялись, что впредь на этом месте городу не быть никогда. Будущие поколения римлян не сдержали клятву, слишком уж хороша была гавань. Столетие спустя появился новый Карфаген, но на этот раз римский. Древние карфагеняне финикийского происхождения ушли навсегда. Несколько близлежащих поселений карфагенян продолжали какое-то время существовать, и в них можно было еще услышать пунический язык, но они постепенно приходили в упадок. Даже книги Карфагена были уничтожены, поэтому не осталось и бестелесного голоса, который мог бы свидетельствовать в пользу этого города в споре его врагов — греков и римлян.
Но оставалась земля Ханаанская. Древние города Тир и Сидон получили благодаря упадку империи Селевкидов даже своего рода призрачную независимость, и, разумеется, оставалось еще возрождающееся Маккавейское царство евреев.
Маккавейское царство
С закатом империи Селевкидов Маккавейское царство практически сразу же перешло от обороны к экспансии. Иоанн Гиркан захватил сначала территорию к востоку от Мертвого моря, а затем в 125 г. до н. э. Идумею.
Борьба иудеев за свободу вероисповедания тотчас продемонстрировала то, что в более поздние времена часто происходило в мировой истории: как только борцы за веру получают право на ту веру, которую они избрали, они меньше всего готовы предоставить такое же право другим. Евреи насильно заставили идумеев принять иудаизм, и это был опасный прецедент, от которого в будущем пострадали многие народы, в том числе и евреи.
Иоанн Гиркан вторгся и в Самарию, а в 129 г. до н. э. уже занял гору Герицим, священную для самаритян. На этой горе стоял самаритянский храм, который Иоанн Гиркан безжалостно разрушил, — еще один прецедент, от которого должны были пострадать евреи.
В 108 г. до н. э. Иоанн Гиркан осадил Самарию, стоявшую в семи милях северо-западнее горы Герицим. Город был в основном греческий, и самаритяне позвали на помощь Антиоха IX, слабого селевкидского правителя, который мало чем мог помочь. Самария сдалась в 107 г. до н. э. К тому времени, когда умер Иоанн Гиркан — а это случилось в 104 г. до н. э. после почти в одинаковой степени успешных тридцати четырех лет правления, — Маккавейское царство, хотя и по- прежнему небольшое, стало самой мощной военной державой на востоке.
Существовали, однако, внутренние проблемы. Иудаизм никогда не был монолитной религией, и теперь возникли враждующие секты. Главное расхождение следует искать в отношениях между священниками и мирянами. Священники управляли храмом и официальным богослужением и называли себя «задоким» (последователи Задока, первого первосвященника). Греки называли их саддукеями, и от них это название перешло в английский язык.
В своих взглядах на иудаизм саддукеи стремились быть фундаменталистами и признавали только Закон Моисея (первые пять книг Библии). Они отвергали все дополнения, пришедшие из верований персов и греков. Так, саддукеи не верили в ангелов, в бессмертие души, в Судный день, и воскресение и даже в Мессию. Кроме того, они придерживались древних традиционных обрядов жертвоприношения и отвергали любые реформы.
При Иоанне Гиркане саддукеи сумели наложить запрет на участие несвященников в синедрионе, законодательном совете, который заседал в Иерусалиме и выносил решения по религиозным вопросам. Обиженные этим миряне называли себя «прушим» («отделенными», по-видимому, от синедриона и религиозного влияния). До нас дошло греческое название этой секты — «фарисеи». Фарисеи приняли все яркие дополнения к иудаизму, которые появились со времен изгнания, — ангелы, демоны, жизнь после смерти, Мессия.
У фарисеев была традиция множить детали культового обряда и твердо их придерживаться. Некоторые из них явно гордились своей набожностью, выставляя ее напоказ, и были убеждены, что это «отделяет» их (в этом, возможно, иное объяснение названия секты) от обычных людей.
Подобные взгляды, нехарактерные для секты в целом, были осуждены в Новом Завете, поэтому слово «фарисейство» стало означать «самодовольное ханжество».
Кроме того, существовало несколько малочисленных аскетических сект, из которых нам наиболее известны ессеи. Они жили на берегах Мертвого моря коммунами, в которые не допускались женщины, и вели образ жизни, во многом похожий на образ жизни христианских монахов в более поздние времена.
Иоанн Гиркан стал членом секты саддукеев, что вполне естественно. Ведь фарисеи ожидали прихода Мессии, и со времен изгнания считалось, что желанный идеальный царь будет потомком Давида. Маккавеи происходили не из рода Давида, а были левитами, поэтому они рассматривали мессианство как фактически государственную измену, а фарисеев — как потенциальных предателей.
После смерти Иоанна Гиркана к власти пришел его старший сын Аристобул I. Он завоевал Галилею, и с ней Маккавейское царство достигло максимальных размеров. Аристобул стал называться царем и прибавил этот титул к унаследованному им титулу первосвященника.
Однако правил он всего лишь год, и в 103 г. до н. э. на тропе оказался его младший брат Александр Яннай. В период его двадцатисемилетнего правления Иудея процветала, оставаясь сильным и мирным государством. Единственным неприятным событием был бунт выведенных из себя фарисеев, которым не
