И скоро звонкий голос ОлиВ семействе Лариных умолк.Улан, своей невольник доли,Был должен ехать с нею в полк.Слезами горько обливаясь,Старушка, с дочерью прощаясь,Казалось, чуть жива была,Но Таня плакать не могла;Лишь смертной бледностью покрылосьЕе печальное лицо.Когда все вышли на крыльцо,И всё, прощаясь, суетилосьВокруг кареты молодых,Татьяна проводила их.
XIII
И долго, будто сквозь тумана,Она глядела им вослед…И вот одна, одна Татьяна!Увы! подруга стольких лет,Ее голубка молодая,Ее наперсница родная,Судьбою вдаль занесена,С ней навсегда разлучена.Как тень она без цели бродит,То смотрит в опустелый сад…Нигде, ни в чем ей нет отрад,И облегченья не находитОна подавленным слезам,И сердце рвется пополам.
XIV
И в одиночестве жестокомСильнее страсть ее горит,И об Онегине далекомЕй сердце громче говорит.Она его не будет видеть;Она должна в нем ненавидетьУбийцу брата своего;Поэт погиб… но уж егоНикто не помнит, уж другомуЕго невеста отдалась.Поэта память пронеслась,Как дым по небу голубому,О нем два сердца, может быть,Еще грустят… На что грустить?..
XV
Был вечер. Небо меркло. ВодыСтруились тихо. Жук жужжал.Уж расходились хороводы;Уж за рекой, дымясь, пылалОгонь рыбачий. В поле чистом,Луны при свете серебристомВ свои мечты погружена,Татьяна долго шла одна.Шла, шла. И вдруг перед собоюС холма господский видит дом,Селенье, рощу под холмомИ сад над светлою рекою.Она глядит — и сердце в нейЗабилось чаще и сильней.
XVI
Ее сомнения смущают:«Пойду ль вперед, пойду ль назад?..Его здесь нет. Меня не знают…Взгляну на дом, на этот сад».И вот с холма Татьяна сходит,
