Ваша задача, Вениамин Ильич, перенести на бумагу все наши с ним договоренности, как можно подробнее расписать права и обязанности сторон, и в компании с юристом Хайнриха открыть новую компанию. Место под стапеля поможет подобрать Сонин, под лабораторию - Долгин, оснастку и тому подобное обеспечит Герт. Насчет мастеровых... Впрочем, это решат без вас.

Лунев яростно скрипел золотым пером своего 'Паркера', успевая не только записывать услышанное, но и ставить понятные только самому себе значки, на ходу прикидывая, что и кому из помощников можно перепоручить.

- Вот тут я конспективно изложил все наши договоренности и свои соображения. Прошу.

На светло-серой обложке тетрадки яркой синевой горели уже давно привычные юристу-'международнику' слова. Привычные, и очень опасные.

Строго конфиденциально.

И вензель, в котором легко угадывалась сдвоенная буква А. То бишь - Александр Агренев. Когда-то давным-давно, владелец вензеля предупредил своего поверенного в делах, что если любой документ с подобным украшением 'всплывет' где-то на стороне, он будет очень недоволен. Вплоть до свинцового порицания за некомпетентность. Так что тетрадка на столе надолго не задержалась, повидав свет буквально на полминуты - еще недавно она лежала в темноте, на одной из полок массивного стального шкафа, а теперь покоилась в маленьком, тонкостенном стальном чемоданчике, все в том же привычном сумраке.

- Следующее дело отчасти схоже с предыдущим. Один знакомый вам коммерсант из Североамериканских соединенных штатов очень заинтересовался рядом моих патентов, и даже приплыл ради встречи со мной в Гамбург.

Зашуршала очередная тетрадка, на сей раз с чистой обложкой.

- Если кратко, то Джорджа Вестингхауза очень впечатлила лампа накаливания с вольфрамовой нитью. А так же патрон к ней, розетки, выключатели, удлинители и тому подобная мелочь.

Вениамин Ильич на такие слова лишь укоряюще покачал головой.

- Александр Яковлевич, а я ведь вам уже говорил - абсолютно все ваши изобретения коммерчески успешны. Так что для вас это может и мелочь, другие же на ее перепродаже делают миллионные состояния!

- Так уж и миллионные? Впрочем, мистер Вестингхауз думает так же, как и вы. За генеральную лицензию на лампу и патрон он предложил мне как раз один миллион долларов.

- Сразу?

- Ну, мы с ним немного поторговались... Но недолго. За возможность задавить и разорить своего давнего конкурента Эдисона, этот достойный господин готов был заплатить и вдвое больше - просто его свободный капитал на тот момент составлял именно эту приятную сумму.

- Жаль.

- Вы, как и всегда, правы. Конечно, можно было бы принять недостающее чеком, но я предпочел договор о сотрудничестве. Согласно которому, он произведет и поставит нам ряд оборудования для производства электротехники - частично в счет доплаты за генеральную лицензию, вернее лицензий. Частично в счет рентных выплат. Ну и примерно треть желаемого мне все же придется оплатить из своего кармана - к счастью, я не забыл выговорить небольшую рассрочку. Кстати, заодно он пришлет своих специалистов-инструкторов для обучения уже наших рабочих.

Фабрикант опять встал из-за стола и подошел к небольшой картине, украшавшей южную стену кабинета. Разглядывая ее с некоторым сомнением (саму акварель и место для ее размещения выбирала любимая тетушка), он посетовал на тяжелую жизнь русского промышленника.

- Вы знаете, Вениамин Ильич, прямо заколдованный круг какой-то. Как только я начинаю новый проект - и совершенно неважно, какой! Так первым же делом выясняется, что мастеровых нужной квалификации нет вообще. Или есть, но очень мало, да к тому же все они прекрасно себя чувствуют на чужих заводах. В результате, получается парадоксальная ситуация: цеха отстроили, станки установили, материалы завезли, а работать-то и некому!

- Неужели все настолько плохо, Александр Яковлевич?

- Ну не так, чтобы уж совсем. Недавно мне подсказали вербовать на работу отставных матросов - машинистов там, прочий морской люд, знакомый с техникой не понаслышке. Опять же курсы, организованные при нашей фабрике, усилия Иммануила Викторовича... Как-то справляемся. Но медленно, ужасно медленно.

Молодой аристократ немного помолчал, и продолжил совершенно другим тоном.

- Я думаю, будет полезным открыть несколько вербовочных контор в Чехии, Германии и Швеции. А так же устроить еще несколько курсов повышения квалификации. На всех моих предприятиях. Заниматься этим будет в основном Сонин, а от вас потребуется два-три юриста ему в помощь. На постоянной основе, и со знанием шведского - немецкий в вашей конторе и так уже стал вторым языком.

За стенкой опять что-то упало (на сей раз заметно тише). Сиятельный промышленник едва заметно поморщился и мимоходом глянул на часы.

- Да, едва не забыл! Вениамин Ильич, как мне кажется, один-два ваших представителя по оружейным делам будут весьма уместны в Трансваале. Это в Африке.

Скрип пера становился все яростнее и яростнее - стряпчий на каждую фразу князя успевал 'накидать' две-три, со своими комментариями и вопросами. Вопросами для себя, разумеется.

- Ну что же, пожалуй, на сегодня у нас все?

- Один момент, Александр Яковлевич. Как вы помните, я должен был найти одну интересующую вас особу...

Увидев тень довольной улыбки на лице работодателя, юрист поспешил уточнить.

- Проживающую в Тифлисской губернии.

Разочарования он не заметил. Впрочем, и особой радости тоже.

- Вот адрес и кое-какие сведения. Личного рода.

- Благодарю вас, Вениамин Ильич, вы в очередной раз оправдали все мои ожидания. Скажите, а что по другому поручению?

- Увы, о баронессе особых новостей нет.

Покинув хозяйский кабинет, и мимоходом поздоровавшись с Греве, Вениамин Ильич прямым ходом проследовал в малую гостиную. В которой, как говорится, были исключительно все свои: в одном углу управляющий Сестрорецкой оружейной фабрикой рассказывал что-то явно очень интересное, директору станкостроительного производства и начальнику аудиторского отдела. В другом - мужественно боролся (и постепенно проигрывал) с дремотой господин главный инспектор. А в третьем тихо-тихо переговаривались два молодых человека, очень схожей наружности. Мало того, у них и фамилия была одинаковая, и вообще они приходились друг другу кузенами. Чем ближе стряпчий к ним подходил, тем яснее становилась тема их разговора. Надо сказать, весьма ожидаемая тема:

- И скажу тебе, братец, провинциальные дамы, по части красоты и чувственности, столичным сто очков форы дадут. Ты уж поверь мне! Вот, помню, был у меня как-то случай...

- Кхе! Добрый день, Геннадий!

Племянник сориентировался просто молниеносно.

- Увы, ничего не помню. Здравствуйте, дядя.

И как ни в чем не бывало, продолжил рассказывать двоюродному брату о том, как он горит на работе. Вот прямо горит-горит, да все никак сгореть не может - то одно не дает, то другое.

- Ну-ну.

Оккупировав свободное кресло неподалеку от молодой поросли Луневых, патриарх семейства внимательно огляделся по сторонам, и вытащил на свет божий серую тетрадку. А в недавно покинутом кабинете, личный порученец князя практически в этот же момент выложил перед собой ее абсолютную копию - вплоть до грозной надписи на обложке. Придавил ее толстой пачкой фотокарточек, обвязанных шелковым шнурком, накрыл все это тремя толстыми конвертами, и осторожно подвинул получившийся 'домик' на середину стола.

- Ваше общее впечатление от поездки, Валентин Иванович?

Греве солидно откашлялся.