негодование.

- Хвосты подчищают?- спросил я его.

- Да, похоже. Ведь убрать простого человека, и сотрудника прокуратуры это разные вещи.

- Похоже тебя списали и свои, - подумав добавил я.

- И я даже знаю кто. Ладно, все вроде, пока, давай.

- Дурдом, - сказал я убирая телефон в карман.

- Что-то случилось сынок?- спросила меня мама. Я быстро и сжато объяснил ей проблемы Кости, на что получил философский ответ:

- Каждому да воздастся по делам его.

Оставив маму и Алевтину разговаривать о своих женских делах в беседке, я пошел собирать вещи, решив, что двух сумок, на четверых нам с лихвой хватит.

- Послушай Саш, а как долго делают документы?- спросила меня подошедшая девушка.

Озадаченно почесав бровь, я ответил:

- Парням за полтора часа сделали, но это было днем, а не ночью.

- Мне нужно связаться с Павлом Алексеевичем.

Пожав плечами я набрал номер полковника и отдал трубку девушке, которая осторожно взяла маленький пластиковый брусок мобилы, и стала внимательно рассматривать его, пока не услышала голос в трубке,

О чем они разговаривали я не слышал, так как меня отвлекла мама, разобрав наши сумки, и сейчас ворчливо перебирала уложенные вещи.

- Я лечу с вами, - эти слова, что сказала девушка не сразу дошли до меня, но когда дошли ...

- Так у тебя же документов нету, - озадачился я, молниеносно перебирая варианты, как бы оставить ее тут.

- Я поговорила с Павлом Алексеевичем, и он обещал мне все устроить. Документы, будут, только надо выезжать сейчас, - ответила она мне с милой улыбкой, и телефон не вернула ... зараза.

- Подожди-подожди, так билетов ведь на шестерых купили, на тебя же не брали!?

- Это не имеет значения, значит кто-то не полетит, - ее спокойное лицо, видневшееся при свете дворового фонаря делало ее снежной королевой, и не только красотой.

Мне хотелось в сердцах сплюнуть, и здесь объегорила, и не дала расслабиться последние дни свободы.

- Ну ладно, нужно так едем, - сказал я со вздохом. Радостно улыбнувшись, девушка умчалась к маме договариваться насчет современной одежды.

С документами все получилось нормально, парни которым доплатили за срочность, и немало, быстро работали над паспортом бросая на девушку восхищенные взгляды, а на меня завистливые, что заставляло меня тяжело вздыхать.

После того как с документами было покончено, мы рванули на аэродром, едва не опоздав.

Свободные билеты были, так что с помощью новенького паспорта девушки мы купили билет на Минск с пересадкой в Москве, и через час взлетели, набирая высоту.

Глядя на напряженные лица сопровождающих, я только качал головой, удивляясь их настрою. Сейчас я отчетливо ощущал страх девушки, поэтому приобняв сжавшуюся девушку я привлек ее к себе, сказав:

- Не бойся, все будет нормально

Сидя в кресле и поглядывая изредка на Алевтину, которая с детским восторгом рассматривала в иллюминатор землю далеко внизу, я пользуясь свободным временем стал подсчитывать и прокручивать в голове все что я успел сделать за время, с той минуты как нашел Аномалию.

Так, программа минимум сделана. Сталин о войне знает, о союзничках своих тоже, да и информация которая потоком идет через меня тоже не стоит сбрасывать со счетов. Народ Союза готовится, идет полная мобилизация, заводы из приграничных районов эвакуируются, войска отводятся, оставляя по минимуму, создаются подрывные команды саперов, диверсионные группы, партизанские базы, заполняют схронки продовольствием боеприпасами и медикаментами. С политработников снято разрешение отменять приказы командиров, теперь они единолично командуют своими подразделениями. В устав было прописано, что командирам запрещено показываться на передовой в форме командира, теперь командир любого ранга должен быть на передовой только в форме простого бойца, отличаясь только знаками различия в петлицах. Начались переговоры по закупке продовольствия в других странах, что ввело тех в недоумение. Как же так, Союз самый крупный поставщик продовольствия, и сам стал его закупать, многие задумались.

Были так же введены, приказы об ответственности. Например если какой командир положит кучу народу за просто так, то это однозначно вышка, несмотря на звания и должность. Больно уж Сталину не понравились первые месяцы войны, прочитав аналитические факты историков.

Мои нововведения, были приняты, так же как справочники сержантского состава по инженерной тактики и артиллерии, которые спецы в одной из шарашек переделали под местные реалии, для более легкого обучения и понимания предмета.

Информацию, которую с моей помощью успели передать, Союз впитывал как губка, одно это, что Меркулов перед вылетом, успел сказать, что собираются несколько групп, по поиску нефти в Татарской ССР и алмазов в Якутии.

Будем надеяться, что не будет уже такой же страны в которой я жил с рождения, очень надеюсь.

На счет себя я тоже позаботился. Равнозначный обмен квартирами, и подданство другой страны, да и мира, для меня прошел как в тумане, быстро и не запоминающе. Разве что только запомнился Абакумов, которого мне представили по случаю, когда начался анализ моей информации.

А вот моя работа в отделе Гоголева, была для меня интересна, я бы сказал даже очень. Не смотря на то, что я работаю как привлеченный сотрудник, почему-то так решили что я буду незаметней если буду числиться не как полноправный специалист, мало ли там какие сотрудники. Вся эта беготня, торопливость, в преддверии войны, мне казалась значительной в полной мере. То есть я себя причислял к тем людям, кто воротит маховик истории, заставляя я его крутиться немного по-другому.

Как бы там не было, но я УЖЕ помог информацией, и эта, как я считал была существенная помощь, теперь уже нашему народу, была моим вкладом в общее дело.

Посмотрев на пошевелившегося в кресле Логинова, который уже успел заснуть, я улыбнувшись вспомнил их лица в первый день пребывания в моем мире. Но парни молодцы быстро взяли себя в руки, и уже не так реагировали на что-то непонятное.

Услышав голос стюардессы что скоро посадка в Москве, где будет произведена пересадка, я зевнув попросил принести воды проходящей мимо стюардессе.

Пересадка прошла достаточно быстро, ждать пришлось всего полтора часа, пустяк.

И сейчас сидя в аэробусе принадлежащим Белорусским авиалиниям, я посмотрев на Алевтину и наклонившись к самому уху, тихо попросил ее:

- Расскажи о себе?

- Зачем?- посмотрел она на меня своими изумительными глазами.

- Ну ты же моя любимая, та без которой я жить не могу, ты смысл моей жизни, как же не знать о тебе хоть немного .. да и спалиться на незнание не охота, - пожал я плечами.

- Смеешься?- спросила она меня.

- На счет любимой да, а остальное правда. Буду изображать твоего парня, и могу не то сказать, банально не зная темы разговора.

- Ну хорошо. Я детдомовская, дочь белого офицера, дворянка как ты уже понял, - сказав это, девушка отвернулась, похоже посчитав тему исчерпанной.

- А ведь я тоже в какой-то мере дворянин, по крайней мере в крови точно есть. У меня прабабка от местного барина понесла, причем дочь он признал, из-за чего та стал Владимировной, так что я тоже дворянин. Плюшевый конечно, но все-таки.

Вздохнув, Алевтина пожала плечами, но от окна не отвернулась.

- Что-то я Сталина не понимаю, дворяне вроде как не особо доверием в Союзе пользуются, а тут мне чистокровную подсунули. Чтобы это могло значить? - теперь уже я задумался, что все это могло