сравнимый восторг».

Статья Леви на обложку не попала. Но в дальнейшем каждый громкий запуск нового продукта, в котором принимал участие Джобс — будь то в NeXT, Pixar или Apple, куда он вернулся годы спустя, — становился темой номера таких журналов, как Time, Newsweek или Business Week.

Утром того дня, когда он и его коллеги завершили работу над программным обеспечением для Macintosh, Энди Херцфельд, выжатый как лимон, поехал домой, намереваясь проваляться в постели сутки кряду. Но, проспав всего шесть часов, вернулся в офис, чтобы проверить, нет ли каких проблем. Большинство сотрудников последовали его примеру. Уставшие, но оживленные, они слонялись по кабинету, как вдруг зашел Джобс и заявил: «Встряхнитесь, ребята, мы еще не закончили! Нам нужна заставка для презентации». Стив хотел торжественно предъявить публике Macintosh и под вдохновенную мелодию из «Огненных колесниц» продемонстрировать кое-какие функции. «Все должно быть готово к выходным, будем репетировать», — добавил он. Раздался дружный стон, вспоминает Херцфельд, «но, посоветовавшись, мы решили: будет интересно сделать что-то необычное, чтобы все ахнули».

Презентация была приурочена к ежегодному собранию акционеров Apple 24 января — через восемь дней — и должна была состояться в аудитории Флинта университета Де Анса. И это был третий ингредиент — наряду с рекламными роликами и восторженными публикациями в прессе — фирменного рецепта Стива Джобса, как превратить выпуск нового товара в эпохальное событие мировой истории: пышная и торжественная демонстрация самого продукта перед преданными поклонниками Apple и охваченными нетерпением журналистами.

Херцфельду удалось невозможное: он за два дня написал программу воспроизведения музыки, способную проиграть тему из «Огненных колесниц». Но Джобсу не понравилась компьютерная звукопередача, и было решено использовать запись. Зато Стиву безумно понравился генератор речи, произносивший написанный текст с очаровательным электронным прононсом; Джобс включил его в презентацию. «Я хочу, чтобы Macintosh стал первым компьютером, который сам заявит о себе!» — настаивал он. Стив Хэйден, копирайтер, автор ролика «1984», написал сценарий, Стив Кэппс придумал способ, благодаря которому на экране появлялось набранное крупными буквами название Macintosh, а Сьюзен Каре подготовила заставку для приветствия.

Вечером накануне презентации, на генеральной репетиции, все шло вкривь и вкось. Джобсу не нравилось, как всплывает на экране изображение, он постоянно требовал что-то исправить. Не устроило его и освещение; пока на сцене выставляли свет, он гонял Скалли по залу — чтобы тот смотрел, как все выглядит с разных мест. Скалли освещение не особо волновало, и он отвечал уклончиво, точно пациент окулисту, который допытывается, в каких линзах лучше видно таблицу. Репетиция и переделки продолжались пять часов и закончились за полночь. «Я думал, мы ни за что не успеем до презентации», — признается Скалли.

Больше всего Джобс переживал из-за презентации. «Выбросил слайды, — вспоминает Скалли. — Довел всех до белого каления, орал на рабочих сцены за каждый сбой в презентации». Скалли считал, что хорошо пишет, и предложил поправить текст Джобса. Стива это покоробило, но их отношения тогда как раз находились в той стадии, когда Джобс пел Скалли дифирамбы и льстил его самолюбию. «Ты для меня все равно что Воз или Марккула, — говорил он Скалли. — Один из основателей компании. Они создали компанию, а мы с тобой создаем будущее». Скалли упивался похвалой; годы спустя он вспоминал слова Джобса.

На следующее утро аудитория Флинт-центра на 2600 мест была переполнена. Джобс приехал в двубортном синем пиджаке, накрахмаленной белой рубашке и бледно-зеленом галстуке-бабочке. «Это самый важный момент в моей жизни, — признался он Скалли, пока они сидели за кулисами в ожидании начала. — Я очень волнуюсь. Ты, наверно, единственный человек, кто знает, что я на самом деле чувствую». Скалли стиснул руку Стива и шепотом пожелал ему удачи.

Как председатель совета директоров компании Джобс первым вышел на сцену, чтобы открыть собрание акционеров. Сделал он это в своем обычном стиле:

— Я хотел бы начать нашу встречу со стихотворения, которое двадцать лет назад написал Дилан. Боб Дилан.

Джобс расплылся в улыбке, опустил глаза и пронзительным голосом прочел вторую строфу из The Times They Are A-Changing («Времена меняются»). Стив быстро оттарабанил все десять строф, включая последнюю: «…И тот, кому не везет, когда-нибудь победит, потому что время летит вперед»). Эта песня была гимном, который помогал мультимиллионеру и председателю совета директоров поддерживать связь с идеальным образом самого себя. Больше всего Стив любил концертную версию с выступления Дилана на Хэллоуин 1964 года в филармонии Линкольн-холла вместе с Джоан Баэз. У Джобса был бутлег с этого концерта.

Затем вышел Скалли с докладом о прибыли компании; пока он бубнил свое, зрители нетерпеливо ерзали в креслах. Напоследок Скалли признался:

— Самое важное, что случилось со мной за последние девять месяцев в Apple, это возможность подружиться со Стивом Джобсом. Наши отношения очень много значат для меня.

В зале погас свет, на сцене снова появился Джобс и издал эффектный боевой клич, как это было на собрании торговых представителей на Гавайях.

— 1958 год, — начал он. — IBM упускает шанс купить молодую, стремительно развивающуюся компанию, которая изобрела новую технологию под названием «ксерография». Два года спустя появилась компания Xerox, а IBM до сих пор кусает локти.

Аудитория расхохоталась. Херцфельд не раз слышал эту речь Джобса — и на Гавайях, и в других местах, — но его поразило, с каким жаром он говорил в этот раз. Перечислив другие промахи IBM, Стив с воодушевлением перешел к настоящему:

— На дворе 1984 год. Похоже, IBM хочет установить господство над рынком. И только Apple может ей помешать. Торговцы, поначалу встретившие IBM с распростертыми объятьями, испугались будущего под контролем IBM и обратили свои взоры на Apple как на единственного борца за будущую свободу. IBM жаждет власти; она нацелилась на последнее препятствие к контролю над индустрией — компанию Apple. Удастся ли Голубому гиганту установить контроль над всей компьютерной отраслью? Над эпохой информационных технологий в целом? Сбудется ли пророчество Джорджа Оруэлла насчет 1984 года?

По мере приближения развязки аудитория перешла от шепота к аплодисментам, восторженным возгласам и выкрикам. Но не успели зрители ответить на вопрос про Оруэлла, как зал погрузился во мрак и на экране начался ролик «1984», а когда он закончился, аудитория вскочила и устроила овацию.

Джобс, как заправский актер, неторопливо прошел через всю сцену к столику, на котором стоял небольшой портфель.

— А теперь я хочу, чтобы вы своими глазами увидели Macintosh, — проговорил он. — Все, что вы увидите на экране, производит содержимое этого портфеля.

С этими словами он вынул компьютер, клавиатуру, мышь, подсоединил и достал из кармана рубашки новенькую 3,5-дюймовую дискету; аудитория снова взорвалась аплодисментами. Заиграла мелодия из «Огненных колесниц», и изображение с Macintosh стало проецироваться на большой экран. На секунду Джобс затаил дыхание, потому что накануне презентация давала сбой. Но на этот раз все пошло как по маслу. По экрану проплыло слово Macintosh, под ним появилась строка «Безумно классно», словно написанная от руки. Аудитория, не привыкшая к такому совершенному отображению графики, на минуту затихла. Кто-то ахнул. И тут, стремительно сменяя друг друга, по экрану прошла череда скриншотов: графический редактор QuickDraw Билла Аткинсона, различные шрифты, документы, схемы, графики, шахматы, таблицы и фото Стива Джобса с пузырем, как в комиксах, внутри которого было слово Macintosh.