тысяч долларов. Часть они продали, чтобы выплатить кредит за дом в Лос-Альтосе, в честь чего устроили вечеринку. Джобс приехал их навестить. «Впервые в жизни над моими родителями не висела ипотека, — вспоминал он. — Они позвали на вечеринку друзей. Все было очень мило». Однако новый дом они покупать не стали. «Им это не надо, — говорит Джобс. — Они и так счастливы». Единственной роскошью, которую они себе позволяли, были ежегодные поездки в круизы от компании Princess Cruises. По словам Стива, плавание по Панамскому каналу «произвело на папу огромное впечатление», потому что напомнило ему о времени, когда корабль, на котором Пол служил во время войны, шел в Сан-Франциско, где личный состав списали на берег.

С успехом Apple слава пришла и к его официальному лицу. Первым фотографию Джобса в октябре 1981 года поместил на обложку журнал Inc. Заголовок гласил: «Он навсегда изменил бизнес». На фото Джобс, с постриженной бородой, длинноволосый, в джинсах, белой рубашке и чересчур блестящем пиджаке, стоит, опершись на Apple II, и смотрит прямо в камеру гипнотическим взглядом, которому научился у Роберта Фридланда. «Когда Стив Джобс говорит, он искрится энтузиазмом — как человек, который видит будущее и сделает все, чтобы претворить его в жизнь», — было написано в статье.

В феврале 1982 года журнал Time выпустил серию статей о молодых бизнесменах. На обложке был нарисован Джобс, не сводивший с читателя гипнотического взгляда. Автор статьи утверждал, что Стив «практически в одиночку создал отрасль персональных компьютеров». В краткой биографической справке, написанной Майклом Морицем, было сказано: «В 26 лет Джобс возглавляет компанию, которая всего шесть лет назад располагалась в спальне и гараже дома его родителей, а в этом году объем продаж, по прогнозам, должен составить 600 миллионов долларов… Иногда Джобс как руководитель бывает резок и груб с подчиненными. Он этого не отрицает: „Мне надо научиться владеть собой“».

Несмотря на славу и богатство, Стив продолжал считать себя неформалом. На встрече со студентами в Стэнфорде он снял ботинки и пиджак, купленный в магазине Wilkes Bashford, и уселся на столе в позе лотоса. Вопросы слушателей про то, когда акции Apple поднимутся в цене, Джобс попросту игнорировал. Вместо этого рассуждал о будущем отрасли, признавался, что надеется в один прекрасный день создать компьютер размером с книгу. Когда вопросы о бизнесе иссякли, Джобс поменялся ролями с аудиторией и спросил сидевших в зале прилизанных тихонь: «Сколько среди вас девственников?» Послышались нервные смешки. «А кто пробовал ЛСД?» Смех усилился; всего один или двое подняли руку. Впоследствии Джобс не без сожаления признавался, что новое поколение показалось ему более меркантильным и зацикленным на карьере, нежели его собственное. «Когда я учился в школе, шестидесятые уже отшумели, а пришедший им на смену практицизм еще не набрал силу, — говорил Стив. — Нынешним студентам чужд идеализм. По крайней мере, они не испытывают такой тяги к духовному, как мы, и не станут тратить время на разные философские вопросы; их интересует бизнес». Джобс утверждал, что его поколение таким не было. «Идеалистический ветер шестидесятых до сих пор раздувает наши паруса. Из большинства моих ровесников, кого я знаю, это уже не вытравишь».

Джеф Раскин был из тех людей, которые либо восхищали Джобса, либо невероятно раздражали. Причем Раскину удавалось и то, и другое. Человек философского склада, Раскин бывал и нудным, и веселым; изучал информатику, преподавал музыку и изобразительное искусство, дирижировал оркестром камерной оперы и создал свой уличный театр. Докторская диссертация, которую он защитил в 1967 году в университете Сан-Диего, отстаивала преимущество текстовых интерфейсов перед графическими. Когда преподавать ему надоело, Раскин взял напрокат воздушный шар и, пролетая над домом ректора, прокричал, что увольняется.

В 1976 году, подыскивая автора для инструкции к Apple II, Джобс позвонил Раскину, у которого была небольшая консалтинговая фирма. Раскин приехал в гараж, увидел Возняка, что- то мастерившего за верстаком, и согласился за 50 долларов написать инструкцию. В конце концов он стал постоянным сотрудником издательского отдела Apple. Раскин мечтал создать недорогой компьютер для массового потребителя и в 1979 году уговорил Майка Марккулу назначить его руководителем небольшого проекта Annie. Но такое название показалось ему неуважением к женщинам, и Раскин переименовал компьютер в честь своего любимого сорта яблок «макинтош» (McIntosh). Однако написание пришлось изменить, чтобы новый проект не путали с производителем аудиоаппаратуры McIntosh Laboratory. Теперь будущий компьютер назывался Macintosh.

Раскин мечтал о компьютере, который стоил бы тысячу долларов и был не сложнее бытового прибора, со встроенной клавиатурой, системным блоком и всем необходимым. Чтобы сократить расходы, он предложил крохотный экранчик с диагональю пять дюймов и очень дешевый (и слабенький) процессор Motorola 6809. Раскин считал себя философом и постоянно записывал мысли в блокнот, который величал «Книгой Macintosh». Время от времени он разражался манифестами. Один из них назывался «Компьютеры для миллионов» и начинался со смелого утверждения: «Если персональным компьютерам действительно суждено стать чем-то личным, то весьма вероятно, что рано или поздно они появятся в каждой семье».

Весь 1979-й и первую половину 1980 года работа над Macintosh шла ни шатко ни валко. Раз в несколько месяцев заходила речь о закрытии проекта, но Раскину всегда удавалось уговорить Марккулу сменить гнев на милость. Всего над Macintosh трудилось четверо инженеров; сидели они в бывшем офисе Apple неподалеку от ресторана Good Earth, в нескольких кварталах от нового главного здания компании. В кабинете повсюду валялись игрушки и модели радиоуправляемых самолетов (хобби Раскина); все это больше походило на детский сад для великовозрастных гиков. Сотрудники то и дело отвлекались от работы, устраивая перестрелки из игрушечных пистолетов. «Чтобы во время игры ничего не сломать, мы поставили у рабочих столов картонные перегородки, и кабинет превратился в картонный лабиринт», — вспоминал Энди Херцфельд.

Звездой группы был молодой инженер-самоучка по имени Баррелл Смит, — светловолосый, розовощекий, впечатлительный и эксцентричный. Он преклонялся перед гениальными программами Возняка и пытался повторить его подвиги. Аткинсон нашел Смита в отделе технического обслуживания Apple и, пораженный его мастерством, порекомендовал Раскину. Он был болен шизофренией, но в начале 1980-х годов это проявлялось лишь в том, что он с маниакальным упорством мог неделями биться над решением той или иной инженерной задачи. Впоследствии болезнь, увы, победила. Джобса увлекали идеи Раскина, но идти на компромиссы ради снижения расходов он не желал. Осенью 1979 года Стив посоветовал ему думать не о деньгах, а о том, чтобы создать «безумно классный», как он выразился, компьютер. «Не думай о цене. Лучше определи, что ты от него хочешь», — сказал Джобс. Раскин в ответ язвительно написал: цветной дисплей с высоким разрешением и возможностью вмещать до 96 символов в строке, принтер, работающий без ленты и в считаные секунды воспроизводящий на бумаге любые оттенки, неограниченный доступ к сети ARPA, а еще чтобы компьютер распознавал речь и писал музыку, «мог воспроизвести хоть пение Карузо с церковным хором мормонов и чтобы это звучало натурально». В конце значилось: «Глупо начинать с желаемых возможностей. Начинать надо с цены, минимального набора характеристик, не забывая о том, что технологии не стоят на месте». Другими словами, Раскин, в отличие от Джобса, не верил, что, если чего-то очень захотеть, все получится.

Разумеется, конфликт был неизбежен, в особенности после того, как Джобса в сентябре 1980 года отстранили от работы над Lisa и он принялся искать иное применение своей неуемной энергии. Его внимание не мог не привлечь Macintosh. Стива вдохновили рассуждения Раскина о недорогом компьютере с понятным графическим интерфейсом и простым дизайном,