истории, культуры и морали, как и секс. Следовательно, и вопросы детской сексуальности являются моральными вопросами.

Какие вопросы о детском и подростковом сексе занимают американцев более всего в последние два столетия? Прежде всего, «заниматься ли им сексом» и «когда заниматься». И каковы же ответы? «Нет» и «Позже», когда они женятся или выйдут замуж либо, как минимум, «созреют». Единодушная поддержка подросткового воздержания, о которой свидетельствуют результаты опросов, однако, маскирует значительные расхождения между респондентами: один и тот же ответ на вопрос анкеты может иметь под собой совершенно разные моральные основания. Большинство взрослых хотят уберечь молодых людей от душевных травм и возможных вредных последствий секса. Но одни из них исходят из того, что, по их мнению, его риски превосходят способность почти всех детей и подростков справляться с ними, а другие просто считают любой секс аморальным, если он происходит не между двумя совершеннолетними гетеросексуалами, состоящими друг с другом в законном браке.

Так или иначе, ли и когда - не те вопросы, которые исследует моя книга, за исключением значения американского помешательства на них и того, как они определяют наше понимание сексуальности и отношения к ней детей. Чтобы вы не считали мой подход каким-то странным или безответственным, напомню вам, что в Западной Европе эти вопросы также не считаются сколько-нибудь насущными. Сексуальное образование там основано на предположении, что, будучи подростком, человек переживает несколько сексуальных связей, а сексуальные игры, не доходящие до коитуса, начинает задолго до того (что и есть на самом деле) и что сексуальное выражение человеческих чувств - здоровая и счастливая часть взросления. Цель секспросвета эти страны видят в том (что вытекает и из их более спокойного отношения к сексуальности вообще), чтобы это сексуальное выражение было здоровым и счастливым, а достигают они этого путем привития детям и подросткам ценностей ответственности и обучения их технике безопасности и, да - удовольствия. Воздержание в европейских школах не ставится во главу угла, если вообще обсуждается.

Я не хочу сказать, что, стоит только взрослым прекратить подавлять несовершеннолетний секс, как в спальнях и на задних сиденьях автомобилей американских тинейджеров все станет тип-топ. Гомофобия и женоненавистничество не менее сильны в коридорах школ зажиточных пригородов, чем в офисе Джесси Хелмса (крайне консервативный сенатор - прим. перев.) или в студиях гангстерского рэпа; насилие, совершаемое подростками против своих сексуальных партнеров, цветет пышным цветом. Во многом из-за этой подростковой нетерпимости и бесчувствия многие подростки, особенно девушки, имеют опыт нежеланного или неприятного секса. Четыре миллиона подростков в год заражаются ЗППП, а половина из сорока тысяч новых ВИЧ-инфекций в год приходится на людей моложе 25 лет. И хотя общая смертность от СПИДа в США снижается, с 1993 года он является главной причиной смертей в возрастной группе от 25 до 44 лет. Секс среди американских подростков, как и секс среди американских взрослых, слишком часто не является ни равноправным, ни приятным, ни безопасным. Эта книга - изложение моей аргументации того, почему текущая психологическая, юридическая и педагогическая практика только усугубляет, а вовсе не облегчает это печальное положение вещей.

«Вредно для несовершеннолетних» утверждает, что секс сам по себе не вреден для несовершеннолетних. Истинный же источник вреда кроется в тех условиях, в которых некоторые дети и подростки занимаются сексом, в условиях, способствующих тому, что представители медицинских ведомств называют «нежелательными исходами», то есть, в первую очередь, нежелательной беременности и ЗППП, не говоря уже о том, что я также назвала бы нежелательным исходом: просто плохому сексу.

Вряд ли кого-то удивит, что это те же самые условия, которые способствуют и другим несчастьям детей. Некоторые из этих условий, как например отрицание или унижение женского и гомосексуального желания, могут по-разному выражаться в разных экономических классах и социальных средах, но встречаются везде. Другие являются результатом социального неравенства и дискриминации. Более 80 процентов девушек, ставших матерями в возрасте до 20 лет, происходят из бедных семей. Среди молодых людей, больных СПИДом, наблюдается огромная расовая диспропорция: хотя афро-американцы и латиноамериканцы составляют всего около четверти населения США, среди подростков мужского пола с этим диагнозом они составляют 56 процентов, а среди подростков женского пола - 82 процента. А из черных гомосексуальных мужчин в возрасте от 20 до 30 лет, проживающих в городах, почти треть заражены ВИЧ. Даже инцест высоко коррелирует с бедностью и неотделимым от нее семейным хаосом: вероятность того, что ребенок, чьи родители зарабатывают менее 15 тысяч долларов в год, подвергается сексуальному злоупотреблению в семье, в восемнадцать раз выше, чем для ребенка из семьи с годовым доходом более 30 тысяч долларов в год.

Именно эти несчастливые условия, а вовсе не желание физической близости, не детские порнографы, не аборты и даже не злобный вирус ВИЧ делают юных беззащитными перед опасностями, причиняют им вред. Бедные люди не менее моральны, чем богатые люди. Но бедность, как и секс, - явление, укорененное в моральных приоритетах, результат умышленной финансовой и социальной политики, препятствующей справедливому распределению здоровья, образования и богатства в богатой стране. Несправедливое распределение сексуального здоровья и счастья также является частым результатом этой политики.

Секс - вопрос морали. Но не в каком-то уникальном смысле этого слова и не в большей степени, чем многие другие аспекты человеческих взаимоотношений. Секс - это не какая-то отдельная категория жизни; его не следует рассматривать как отдельную категорию и в искусстве, в образовании, в политике, в коммерции, в вопросах душевных травм или, наоборот, эмоционального обогащения. Детский и подростковый секс может быть моральным или аморальным. Моральным или аморальным может быть и наше отношение к тем детям и подросткам, которые желают его и стремятся к удовлетворению своего желания.

«Вредно для несовершеннолетних» начинает с двух отрицаний: секс сам по себе не вреден для несовершеннолетних; и американская кампания по защите детей ни от чего детей не защищает. Наоборот, часто она им вредит.

Но моя книга имеет и позитивный смысл. Она исходит из посылки, что секс, то есть прикосновения, разговоры и фантазии, направленные на получение физического удовольствия, является ценной и критически важной частью взросления, с первых лет жизни ребенка и до взрослого возраста. Я даже осмелюсь утверждать, что ценность удовольствия вообще - истинно американская ценность. Согласитесь: страна, изобретшая рок-н-ролл и шоколадный кекс с орехами и двойной помадкой, - это страна, любящая удовольствия. «Жизнь, свобода и стремление к счастью» - наши отцы-основатели считали счастье настолько важной вещью, что сделали его одним из принципов американской системы. А в понятие счастья входит и сексуальное счастье. Даже христианские фундаменталисты, которые, казалось бы, только и думают о том, как бы всем «обломать кайф», произвели на свет обширную и богатую литературу сексуальных - или, как они их называют, супружеских - советов.

К лучшему это или к худшему, но американская культура придает огромное значение сексу - огромное. Но если от взрослых ожидают сексуального мастерства, основам этого мастерства следует обучать и детей. Если учителя хотят, чтобы им верили в вопросах сексуальной ответственности, они должны быть честными и в вопросах сексуального удовольствия. Если родители хотят, чтобы их дети были счастливы сегодня и завтра, их долг - и они должны исполнять этот долг с радостью - помочь своим детям научиться любить как должно, то есть с уважением к другим и к самим себе, искусно телом и душой, морально - как должен быть морален любовник, друг и гражданин.

Мы, взрослые, имеем моральный долг перед детьми: не только защищать их и учить безопасности, но и дать им право получать удовольствие.