Фантазии - способ исследовать запретные вожделения

В детстве танцовщица и поэтесса Флора Мартин, дочь позволявших многое, но не распутных родителей, мало чего слышала о сексе, кроме позитивных, правильных вещей. Но, конечно, ей неоткуда было узнать, каков он в реальности. Поэтому она представляла себе те его части, о которых знала, в образах своего собственного детского опыта. «Я думала, что половое сношение должно быть великолепно, - говорила Флора, когда мы разговаривали с ней в ее тридцать три года. - Иметь часть другого человека внутри тебя самой - это казалось таким... уютным. Как будто тебя обнимают изнутри».

Также у нее была активная, ранняя фантазийная жизнь. «Когда мне было лет семь, я часто, лежа в своей постели, фантазировала о том, как я вырасту и буду жить самостоятельно. В моей самой любимой фантазии у меня была большая квартира с одной-единственной комнатой. В комнате ничего не было за исключением двух вещей: огромной кровати с тысячами подушек и красивых покрывал и холодильника, набитого мороженым и пирожными. В моем представлении, быть взрослой означало иметь возможность заниматься сексом и есть мороженое с пирожными без конца».

Мне эта фантазия казалась такой приторной, но и такой здоровой, приличествующей продукту той чувственной, но в высшей степени здравомыслящей и честной семьи, которую я знала. Потом я узнала от ее младшей сестры, что мысли Флоры вошли в конфликт с одной из семейный ценностей Мартинов. Хотя Мартины высоко ценили как еду, так и сексуальность, они были снобами в отношении первой. В их доме на чрезмерное увлечение едой смотрели с неодобрением, а магазинные сладости были ниже всякого презрения. Для Флоры пирожные и мороженое - не секс! - давали то, что секс-терапевт Джек Морин называет одним из «краеугольных камней» эротизированного вожделения: нарушение запретов. В семейной атмосфере сексуальной открытости и свободы, которая тем не менее передавала и ощущение границ, их дочь тянулась к тому, чем может быть секс в его самом лучшем виде: позволительным нарушением границ, запретным, но безвинным удовольствием.

Девочка может быть «секс-объектом» и сексуальным субъектом

«Моя главная проблема имеет отношение к тому, что женщин рассматривают как секс-объекты, - сказала медсестра Линда Бейли мне и группе матерей, собравшихся в одной из гостиных в Беркли, штат Калифорния, чтобы обсудить секс и воспитание детей. - Мне все еще очень трудно примириться с идеей, что Оливия будет порхать из одних сексуальных отношений в другие, потому что мне как-то вот так кажется, что она таким образом рассматривала бы себя как сексуальный объект, в противоположность тому, чтобы быть целым человеком. ... Я не знаю, как ей удастся совместить жесткость, и напористость, и независимость со всеми этими 'секси' штучками про то, какой должна быть девочка». Бейли говорит, что еще в пять лет ее дочь узнала от воспитателей, что девочки красивы (либо должны быть красивы), в первую и главную очередь.

Может ли девочка заботиться о красоте и в то же время быть жесткой и напористой? Может ли она быть «секс-объектом» и в то же время «целым человеком»? В отличие от многих других феминисток, Шэрон Томпсон не слишком беспокоится по поводу девочек, которые прихорашиваются и завлекают. «Они примеривают на себя разные способы быть взрослой женщиной, - говорит она о проблеме «объектификации». - Это почти продолжение одежного этикета. Это не обязательно что-то определяющее или плохое [для развития]. Когда ты примеряешь на себя способы того, как вести себя сексуально, по крайней мере, это уже какое-то признание, некое вступление во владение сексуальным 'я'». Конечно, она хотела бы видеть гораздо более широкий диапазон того, что означает быть «секси» в американской культуре, включая лесбийские стили, «мужицкий», «женственный», толстый, тонкий и все, что между ними, как и я. «Это беда, что нам не нравятся стили проявления сексуальности, преобладающие в нашей культуре», - говорит она, имея в виду «мы» - феминистки. «Но когда ты надеваешь на себя один из этих образов, это не значит, что теперь ты можешь делать вид, что у тебя нет ума или души. Ты можешь владеть и другими частями самой себя».

Патрисия Виллас - сорокаоднолетняя американка перуанского происхождения, мать мальчика и двух девочек и менеджер по продовольствию. Она живет неподалеку от Линды Бейли (хотя и, что называется, по другую сторону железной дороги) в Окленде. Она говорит, что беспокоится по поводу своей тринадцатилетней дочери Мойры, которая начинает ненавидеть свое тело, потому что она полненькая. Виллас пытается помочь своей дочке соблюдать более здоровый рацион питания, а не сидеть на диете и не сходить с ума по поводу собственных размеров. В отличие от Бейли, Виллас больше обеспокоена тем, что ее дочь будет считать свое тело недостаточно «секси», а не «слишком секси». В разговорах с Мойрой она делает больший упор на позитивную ценность женской сексуальной субъектности, нежели на опасности мужской сексуальной объектификации. Виллас верит, что сексуальное самопознание поможет Мойре принимать правильные решения. «Я хотела заниматься сексом, когда была тинейджером. ... Я хочу, чтобы Мойра понимала, как я училась на своем собственном теле, как это ощущается. Я мастурбировала, я фантазировала, и я занималась сексом с мальчиками. Секс - это изучение тебя самой, точно так же, как изучение всего остального, что тебе нравится. ... Я объяснила ей про клитор. Я показала: вот он где. Я говорю ей: 'Ты требуешь этого [удовлетворения]. У тебя есть потребности. Тебе их удовлетворяют. И у тебя есть гордость, у тебя есть достоинство. Ты принимаешь решения'».

Вожделение само по себе не является гарантией сексуального удовлетворения

Мы все приучены думать, что сексуальное удовольствие - нечто само собой разумеющееся и что каждый знает, что секс приятен. Вот почему столь многие чувствуют, что с ними что-то не так, когда секс не «работает».

Но девочки не всегда имеют приятный опыт секса. И слишком многие из них начинают подозревать, что секс - это не то, в виде чего его обычно представляют, и что с этим мало что можно поделать, кроме как перестать ожидать многого. «Это не любовь, это даже не отношения. Это не такое уж всегда, знаете ли, удовольствие. Это просто то, что ты делаешь», - говорит одна пятнадцатилетняя из пригорода о «hooking up» (так американские подростки называют сексуальные контакты; на русский язык этот фразовый глагол - в данном случае в форме причастия - трудно передать, сохранив образную основу; изначально он означает «подключать(ся)» и употребляется, в основном, применительно к подключению кабелей, проводов, шлангов и т.п. - прим. перев.), что означает что угодно от легкого петтинга до анального или вагинального секса. Эмоциональная «отвязанность», подобная описанной ею, - не единственная причина подростковой сексуальной скуки, тем не менее. Удовольствие не приходит автоматически, даже когда нежность и вожделение присутствуют в избытке. «Было больно, но это было прекрасно» - такое описание первого полового сношения часто слышала Томпсон от девушек, с которыми собеседовала, готовя свою книгу «Пойти до конца».

Когда я спросила калифорнийского брачного и секс-терапевта Марти Кляйна, в каких посланиях о сексе нуждаются юные, он ответил: «От секса не должно быть больно. Если от него больно, ты делаешь его неправильно». Но как перейти от «не должно быть больно» к тому, чтобы делать «правильно»? Ответ: юные должны узнать, что одного вожделения не достаточно, одной лишь любви не достаточно. Сексуальное вожделение воспитывается, а техника усваивается в процессе обучения.

«Это то, что я стараюсь делать по-другому, - сказала прохладным калифорнийским вечером в конце августа 1997 года Сэлли Кирнан, когда мы разговаривали с ее подругой и давним партнером по бизнесу Терри Рорти о воспитании их дочерей - четырнадцатилетней Ривер Кирнан и тринадцатилетней Хезер Рорти. - Я росла в Боулдере с либеральными родителями. Моя мать разговаривала со мной о механике секса - член входит во влагалище и т.п., - но она не говорила об удовольствии. Она сказала: 'Тебе понравится, когда дойдешь до этого'. Но я не могла себе представить ничего приятного в этом. - Сэлли откинула свои белокурые волосы за уши и продолжила: - Другая вещь, о которой моя мать никогда мне ничего не говорила - что происходят какие-то движения или эякуляция».

Две эти женщины - обеим за сорок - живут в богатом пригороде в районе залива Сан-Франциско, где у них собственный импортно-экспортный бизнес. Недавно они устроили для своих девочек специальный ужин, на котором поделились с ними частью своего опыта, премудрости, удовольствий и сомнений по поводу секса, любви и вожделения. Сэлли передала одно «главное послание»: «Это не так, что вот есть этот акт и ты знаешь, что делать. Ты должна это открывать для себя. Я рассказала им о мастурбации. Что заниматься ей - хорошо, что мне было стыдно и не по себе, но [тем не менее] я занималась ей на протяжении всего моего подросткового возраста». Много позже она узнала, «что это часть того самого