За последние годы в 'Техномаше' был внедрен ряд разработок робототехники. Конечно, эти исследования будут продолжены и они окажут большое влияние как на производство, так и на характер труда человека. Но заменить его роботы не смогут.
—
— Повторить тот девиз, под которым работает наш 'Техномаш': 'Наш труд, наш поиск, наши достижения — во имя человека, для его блага, для укрепления научно-технического могущества Отчизны'.
Сергей Ильюшин:
Есть нечто общее между самолетом и театром. По тем эмоциям, ощущениям, которые они приносят нам. Закрываются двери театрального зала, гаснет свет, и ты попадаешь в иной мир, где царствуют драматург, режиссер и актеры. И если спектакль честный, без фальши, то его создатели на несколько часов становятся властителями твоих чувств, надежд и мыслей. Они пленяют душу, заставляя отрешиться от обыденности.
В самолете, отрываясь от земли, оказываешься в плену у экипажа и людей, придумавших и собиравших эту машину. Перед взлетом едва слышно просишь Бога: 'помоги самолету, экипажу и всем нам', и с этого мгновения уже не принадлежишь самому себе, доверяя свою жизнь незнакомым людям, находящимся в пилотской кабине, и очень далекому человеку — 'режиссеру этого воздушного спектакля' — главному конструктору, чье имя носит самолет. И невольно спрашиваешь: а помогал ли ему Бог?
Мне кажется, что благословение на высокий полет у Сергея Владимировича Ильюшина было.
ИЗ ВОСПОМИНАНИЙ ГЕНЕРАЛЬНОГО КОНСТРУКТОРА: 'Читать я научился рано — в шесть лет. Моими первыми книгами были 'Ветхий завет' и 'Новый завет', 'Часослов', журнал 'Вестник Европы', который каким-то непонятным образом попал в нашу г лухую вологодскую деревню.
Восьми лет я пошел в земскую школу в селе Березняки в двух с половиной верстах от нашей деревни…
В школе я очень старался и учился хорошо, поэтому на меня обратил внимание наш законоучитель Николай Беляев — образованный человек, красавец. Голос у него был чудесный.
Пришел он к нам на пасху, когда я уже окончил школу в 1906 году, и говорит отцу: 'Дядя Владимир, надо бы дальше учить Сергея'. А на что, на какие деньги учить? Родители у меня были бедные. В хозяйстве была одна корова да полторы десятины земли. Лошадь к тому времени пришлось продать…
Как и мои старшие браться, в пятнадцать лет я ушел из деревни на заработки…
Летом 1909 года я начал работать на фабрике под Костромой. Потом работал чернорабочим на фабрике в Иваново-В ознесенске, был землекопом на стройке дороги в имении вологодского купца- толстосума Волкова, чистил сточные канавы на красильной фабрике в Петербурге, нанимался косить сено'.
Все-таки в любопытное время мы живем! В разных газетах, что выходят нынче на Вологодчине, вычитал я о купце Волкове. Чуть ли не спасителем края он представляется, дифирамбы о нем слагают газетчики, но никто из них не упоминает о 'землекопе Сереже Ильюшине', будто не он принес славу этой русской земле! Нет, надо быть справедливым: о своем гениальном земляке там помнят, но все-таки места в истории России купца Волкова и авиаконструктора Ильюшина совсем не рядом, да и что может быть общее у богача и землекопа?
Пожалуй, другой земляк ближе к Ильюшину, хоть и не встречались они никогда. В 1983 году после выхода в отставку морской офицер А.Ф. Можайский поселился неподалеку от Вологды. А через 18 лет ему была выдана 'привилегия на воздухолетательный отряд' — так был назван самолет. В конце июля 1882 года аппарат поднялся в воздух. К сожалению, полет закончился аварией.
Как известно, вокруг 'воздухолетательного снаряда' и самого Можайского сегодня много споров, мол, он был не первым, да и вообще такого изобретателя и патента не было… Но это тема другого разговора, а я хочу зафиксировать лишь сам факт: Можайский и Ильюшин жили на одной земле — Вологодской.
Впрочем, скоро судьба привела Сергея в Петербург, здесь и началась его 'биография в авиации'. Причем весьма своеобразно.
ИЗ ВОСПОМИНАНИЙ ГЕНЕРАЛЬНОГО КОНСТРУКТОРА: 'Весной 1910 года в Петер бурге я встретил земляков. Они сказали мне, что есть работа на Коломяжском ипподроме, который срочно приспосабливался под аэродром для проведения первой в России авиационной недели. Я поспешил наняться на ипподром землекопом…
В сентябре 1910 года на Коме ндантском аэродроме более трех недель проходил первый Всероссийский праздник воздухоплавания. Участниками праздника были многие первые русские авиаторы. В день открытия праздника 8 сентября на поле аэродрома собралось почти 180 тысяч зрителей. Вокруг аэрод рома стояли автомобили, тысячи экипажей и извозчичьих пролеток. Для обеспечения порядка было стянуто около тысячи полицейских и свыше трех тысяч солдат. В празднике участвовали аэропланы, привязные воздушные шары, аэростаты и даже дирижабль'.
Начало века, начало авиации… Время рождало будущих генеральных и главных конструкторов. Правда, они еще не подозревали об этом — они просто восхищались необычным спектаклем, который разворачивался в воздухе на их глазах. Восторг зрителей часто сменялся горечью — ведь на празднике радость победы постоянно соседствовала с трагедией. Ефимов и Уточкин, Лебедев и Рудиев и их друзья демонстрировали чудеса воздухоплавания, не было известнее их в то время! Лейтенант Пиотровский полетел в Кронштадт, но на обратном пути разбил свой самолет. Однако его встречали, как героя… На глазах у зрителей погибает капитан Мациевич — первая жертва авиации в России. Тут же Уточкин на своем 'Фармане' ударяется в трос, на котором держится аэростат. Самолет рассыпается, но летчик — жив! Только о нем теперь и говорят…
Этот праздник определил судьбу многих. И конечно же, сделал свой выбор Сергей Ильюшин. Уже никто и ничто не могло остановить его — путь в жизни был выбран один и навсегда.
Он не мог быть прямым, как трасса полета современного Ил-62. Ведь была первая мировая война, а она требовала солдат, потом революция, разруха, а они нуждались в бойцах и строителях — и Сергей Ильюшин в полной мере отдал себя этим годам и событиям. Но все-таки его путь привел в мастерские тяжелой и осадной артиллерии, что находились в Лефортово (оказывается, не только тюрьмой знаменит этот район Москвы!). И в этих мастерских энтузиасты строят планер 'Мостяжарт I'. Это первая конструкция Ильюшина…
Коктебель стал своеобразным 'Байконуром', откуда стартовала отечественная авиация. В 1923 году по инициативе легендарного Арцеулова прошли первые испытания планеров. 'Мостяжарт' тоже взлетел, но потерпел аварию. Поистине: 'первый блин комом'… А потом много лет на планерные состязания в Коктебеле собирались конструкторы. И именно здесь начинался путь в большую авиацию для Туполева и Яковлева, Мясищева и Ильюшина, Поликарпова и Королева и многих-многих других, чьи имена определили авиастроение и ракетостроение в стране.
Через десять лет после полета 'Мостяжарта' Сергей Владимирович Ильюшин возглавил свое собственное конструкторское бюро.
ИЗ ВОСПОМИНАНИЙ ГЕНЕРАЛЬНОГО КОНСТРУКТОРА: 'Вот так началась моя работа — это было в 1933 году. Я, наконец, добрался до любимого дела — конструирования'.
