бегство идолы. Но идол есть также и всякое напечатлеваемое в душе представление понимаемого ложно — о Боге ли то или о чем–нибудь познаваемом. И доколе не уразумеваются действия и явления истины, дотоле каждый чтит собственные свои кумиры. Но когда явились высота и превосходство действительно истинного, тогда каждый, осудив свои мнения, как порождения души, ложно представлявшей, старается истребить ложные понятия, как бы скрыв их в пещерах и вертепах; наконец, из самого действия усматривает, что страшен Бог и что по истреблении всего вещественного и как бы по сокрушении земного, дабы открылось духовное, должен истребиться и образ перстного, да явится образ Небесного. Почему и те, которые имеют ложные понятия о Боге, идолотворя в себе какое–то мысленное идолослужение, несуществующее почитают существующим, и они делаются повинны клятве, в которой сказано: «проклят человек, иже сотворит изваяние и слияние, мерзость Господеви, дело рук художника, и положит е в сокровении» (Втор. 27, 15).

(20) «В день бо оный изринет человек мерзости своя златыя и сребряныя, яже сотвориша, да покланяются суетным и нетопырем», (21) «еже внити в вертепы твердаго камене и в разселины камений, от лица страха Господня и от славы крепости Его, егда востанет сокрушити землю».

В предыдущих словах Пророк говорит, что идолы скрыты, а теперь говорит, что они изринуты, потому что сперва должно устыдиться лжи, а потом изринуть ее из сердца. Посему сребряных идолов извергает тот, кто в сокровенностях ума истребляет понятия, со всем правдоподобием устрояющие ложь; а золотых извергает тот, кто уничтожает в мысли составившиеся отпечатления лжи. Нетопырям же поклоняется, кто боготворит пребывающую во тьме сродную демонам силу, ибо нетопырь есть животное, которое любит ночь, живет во тьме, не терпит солнечного сияния, населяет места пустынные. Но каковы демоны? Не таковы же ли? Не виновники ли опустения, не бегают ли истинного света, просвещающего весь мир? Нетопырь — из рода пернатых, и однако же не имеет крыльев, но летает по воздуху с помощью плотяной перепонки. Таковы и демоны: они бесплотны, но не окриляются Божественным желанием, а как бы оплотянели, прилепившись к вещественным вожделениям. Нетопырь — вместе и птица и четвероногое, но не может надежно стоять на ногах и не имеет твердого полета. Таковы и демоны — они не Ангелы и не человеки: ангельский чин погубили, а человеческой природы не имеют. Нетопыри имеют и зубы, которых нет у птиц. И демоны мстительны, чего не делают Ангелы. Нетопыри не несут яиц, как птицы, но родят прямо живых детей. Таковы и демоны — тотчас же, с великой скоростью, совершают лукавые дела. Посему о поклоняющихся демонам в переносном смысле сказано, что они «покланяются нетопырем». Но когда человек отвергнет суету идольскую и перестанет поклонятся нетопырям, тогда постарается «внити в вертепы твердаго камене и в разселины камений». Думаю, что вертепы суть многие обители, какие назначаются каждому по мере веры во Христа. А расселины камней — страдания Христова тела, где желают найти прибежище спасаемые, чтобы укрыться под покровом Христовым.

(22) «Оставите вам человека, емуже есть дыхание в ноздрех его, яко в чем вменися им?»

В списках известного издания сего не полагается, но положено в еврейском и внесено из других. Смысл слов таков: пощадите человека, не вступайте с ним в борьбу и не ополчайтесь против него; он такого и столько слабого устройства, что жизненное дыхание имеет в ноздрях, и если немного удержать его, человек лишается жизни. Кажется, что Пророк тем силам, которые в переносном смысле назвал он нетопырями, повелевает прекратить наконец свои козни против человеков, которые немощны по плоти, но драгоценными почитаются у Бога, почему никакое покушение против них не остается без взыскания.

(1) «Се, Владыка Господь Саваоф отымет от Иерусалима и от Иудеи крепкаго и крепкую».

После того как иудейский народ совещал лукавый совет против Господа, Который распят ими «от немощи» плотской; ожив же «от силы» Бога Отца (ср.: 2 Кор. 13, 4), оставил им немощь, ибо сказал: «умрете во гресех ваших» (Ин. 8, 24), а нам даровал силу Воскресения, ибо сказал: «веруяй в Мя, аще и умрет, оживет» (Ин. 11, 25). Неверные изнемогают неверием по причине креста, а праведные с уверенностью говорят: «Вся могу о укрепляющем мя Христе» (Флп. 4, 13). Посему не имеющий Христа — Божия силы, не имеет крепости. Поэтому «Господь отымет от Иерусалима и от Иудеи крепкаго и крепкую» — какова была Сарра, укрепляющаяся и начальствующая даже над Авраамом, по заповеди Господа, Который говорит: «вся елика аще речет тебе Сарра, слушай гласа ея» (Быт. 21, 12); каковы — Ревекка, по страннолюбию почерпающая воду и укрепляющаяся по добродетели, Деввора, предводительствующая войсками, Иаиль мужающаяся, Анна услышанная и Елисавета пророчествующая. Нет уже ни крепких мужей, ни крепких жен. Присовокуплена и причина немощи: потому что нет у них «ни крепости хлеба ни крепости воды». Как тела наши укрепляются сродными им яствами, так и для души есть нечто питательное, что доставляет ей силу на доброе. Что же это такое? То, о чем Господь сказал: «Плоть Моя истинно есть брашно, и Кровь Моя истинно есть пиво» (Ин. 6, 55). У кого нет этого, у того нет «крепости хлеба и крепости воды»; а где яства слабы, там по необходимости таковы же должны быть и питаемые ими.

Но да не будет того, чтобы Церковь страдала грехами Иерусалима и чтобы у ней отняты были крепкий во всяком деле благом и в слове за истину, крепкий в постах, крепкий в молитвах, крепкий в искушениях, крепкий в терпении, в смиренномудрии и в главизне заповедей — в любви, а равным образом, и крепкая в нерастлении, в честности, в милостыне, в неусыпности молитв, в трудах бдения. Да не отнимется у ней «крепость хлеба и крепость воды», пособие самой питательной силы слова, как у иудеев оскудела крепость духа пророческого, и они томятся жаждой слова, желая слова Божия и не имея его, потому что Господь отнял у них «крепость хлеба и крепость воды». Есть и у нас некоторая пища, которая не сообщает крепости, но не допускает и умереть и какую Павел предлагает еще младенцам о Христе, коринфянам. Есть «зелия» — пища немощных (ср.: Рим. 14, 2). Есть и твердая пища, пригодная совершенным, «имущим чувствия обучена долгим учением в разсуждение добра же и зла» (ср.: Евр. 5, 14). И если когда Церковь не имеет преподающих учения твердые, сильные и исполненные ума Божия — это признак, что у ней отнята «крепость хлеба». Но есть и в воде крепость и немощь, по слову Господа: «всяк пияй от воды сея вжаждется паки, пияй же от воды, юже Аз дам ему, не вжаждется во веки» (ср.: Ин. 4, 13–14). Как предварительно принимаем твердую пищу, а жидкая служит для сухой как бы колесницей и ведет ее к раздроблению, так бывает и с душевной пищей. Мысль есть первая и самая свойственная душе пища, и слово действительностью своей пролагает путь наставлениям, производит усвоение мысли. Должно же отверсть очи, чтобы насытиться сего хлеба и воды. Ибо сказано: «отверзи очи твои и насыщайся хлеба» (Притч. 20, 13). И в книге Бытия говорится, что отверзлись очи Агари и увидела воду (см.: Быт. 21, 19).

(2) «Исполина и крепкаго, и человека ратника и судию».

Наименование «исполин» находим здесь взятым в добром значении, что разве редко где еще встречается, как, например: «возрадуется яко исполин тещи путь» (Пс. 18, 6). Итак, отнимет «исполина». «Исполинами», как думаю, называются те, которые от природы имеют некоторые преимущества и по телесному устройству многих превосходят в усвоении себе познания или в подвиге добродетели; «крепкими» же именуются те, которые собственным своим старанием и размышлением усовершили в себе природные дарования. У иудеев нет «ратников», потому что их не вносят в воинские списки; у них нет «судии», потому что они преданы судиям, пленившим их, и оскудел вождь от Иуды. Впрочем, все, что угрожало им за неверность Господу, может случиться и с нами, если будем непокорны. И у нас оскудеют «ратники», восприемлющие на себя всеоружие Господне и мужественно противостоящие козням диавольским, когда возобладает нами неверие, и предадимся противникам. Но будем молить Господа, да не отнимется у нас «ратник» — муж, оградившийся броней веры, возложивший на себя шлем спасения, чтобы покрыть главную часть своего тела, укрепивший ноги свои во уготование благовествования, — «ратник», у которого готов обнаженный меч наказать всякое преслушание, который вообще, «яко добр воин Христов, злопострадал» за Евангелие, «не обязавшись куплями житейскими, да воеводе угоден будет» (ср.: 2 Тим. 2, 3–4).

Но Церковь имеет и «судей», которые могут примирять брата с братом, которые судят мир и будут