ней и сказать ей) that she must think of the boy and not wait till I'm dead (что она должна думать о мальчике и не ждать, пока я умру; to think of — заботиться, беспокоиться). She might refuse to go with you if I didn't (она могла бы и отказаться идти с тобой, если бы я не /сказал/). Good-by, old man; good-by (прощай, старина, прощай).
'Kid (Малыш)! I say (послушай) — a — sink a hole above the pup (выкопай яму над половинкой кирпича; to sink — опускаться; выкапывать, копать; pup — щенок; продольная половинка кирпича), next to the slide (рядом с желобом). I panned out forty cents on my shovel there (я намывал там сорок центов на лопату; to pan out — намывать, давать золото /о песке/; shovel — лопата, совок).
'And Kid (и, Малыш)!' he stooped lower to catch the last faint words (он наклонился ниже, чтобы уловить последние едва различимые слова; faint — слабый; недостаточный для физического или умственного восприятия), the dying man's surrender of his pride (отказ умирающего человека от своей гордыни; surrender — отказ /от чего-либо/). 'I'm sorry — for — you know — Carmen (прости, ты знаешь, за Кармен).'
'Send Ruth here. I want to say good-by and tell her that she must think of the boy and not wait till I'm dead. She might refuse to go with you if I didn't. Good-by, old man; good-by.
'Kid! I say — a — sink a hole above the pup, next to the slide. I panned out forty cents on my shovel there.
'And Kid!' he stooped lower to catch the last faint words, the dying man's surrender of his pride. 'I'm sorry — for — you know — Carmen.'
Leaving the girl crying softly over her man (оставив девушку тихо плакать над своим мужем), Malemute Kid slipped into his parka and snowshoes (Малыш Мейлмьют быстро надел свою куртку и снегоступы; to slip into — быстро одеться; parka — парка /длинная куртка с капюшоном/), tucked his rifle under his arm (засунул ружье под мышку), and crept away into the forest (и отправился в лес; to creep — ползать; красться; медленно двигаться; away — прочь). He was no tyro in the stern sorrows of the Northland (он был не новичок в = в борьбе с суровыми невзгодами Севера), but never had he faced so stiff a problem as this (но никогда перед ним не вставала такая серьезная проблема, как эта; to face — стоять перед кем-либо /о задаче, проблеме/; a stiff problem — серьезная проблема; stiff — тугой, негибкий, неэластичный, жесткий). In the abstract, it was a plain, mathematical proposition (теоретически, это была простая математическая задача; in the abstract — отвлеченно, абстрактно; теоретически; proposition — предложение; заявление; дело, проблема), — three possible lives as against one doomed one (три возможных жизни против одной обреченной; to doom — предназначать, обрекать, предопределять; doom — рок, судьба, фатум). But now he hesitated (но теперь он заколебался). For five years, shoulder to shoulder (пять лет, плечом к плечу), on the rivers and trails (на реках и тропах), in the camps and mines (в лагерях и на приисках), facing death by field and flood and famine (глядя в глаза смерти в бою, при паводках и голоде; field — поле; поле сражения, поле боя; битва, сражение), had they knitted the bonds of their comradeship (крепили они узы своей дружбы: «товарищества»; to knit — вязать; соединять, скреплять). So close was the tie (так прочна была эта связь; close — близкий; неразлучный), that he had often been conscious of a vague jealousy of Ruth (что он часто ощущал смутную ревность к Руфи; conscious — ощущающий), from the first time she had come between (с первого раза = с первой минуты, как она встала между ними). And now it must be severed by his own hand (а теперь нужно эту связь: «ее» разорвать его же собственной рукой).
Leaving the girl crying softly over her man, Malemute Kid slipped into his parka and snowshoes, tucked his rifle under his arm, and crept away into the forest. He was no tyro in the stern sorrows of the Northland, but never had he faced so stiff a problem as this. In the abstract, it was a plain, mathematical proposition, — three possible lives as against one doomed one. But now he hesitated. For five years, shoulder to shoulder, on the rivers and trails, in the camps and mines, facing death by field and flood and famine, had they knitted the bonds of their comradeship. So close was the tie, that he had often been conscious of a vague jealousy of Ruth, from the first time she had come between. And now it must be severed by his own hand.
Though he prayed for a moose (хотя он молился о лосе), just one moose (лишь об одном лосе), all game seemed to have deserted the land (вся дичь, казалось, покинула эти земли), and nightfall found the exhausted man crawling into camp (и сумерки застали обессиленного мужчину медленно идущим на место привала; camp — лагерь; место привала, ночевки /часто на открытом воздухе/), light-handed, heavy-hearted (с легкими = пустыми руками и тяжелым сердцем = с легкостью в руках и с тяжестью на сердце). An uproar from the dogs and shrill cries from Ruth hastened him (шум = лай собак и пронзительные крики Руфи поторопили его; uproar — гам, гудение, гул, шум).
Though he prayed for a moose, just one moose, all game seemed to have deserted the land, and nightfall found the exhausted man crawling into camp, light-handed, heavy-hearted. An uproar from the dogs and shrill cries from Ruth hastened him.
Bursting into the camp (ворвавшись в лагерь), he saw the girl in the midst of the snarling pack (он увидел девушку среди рычащей своры), laying about her with an axe (наносящую удары топором направо и налево; to lay about one — наносить удары направо и налево). The dogs had broken the iron rule of their masters and were rushing the grub (собаки нарушили железное правило хозяев и набросились на жратву; to rush — набрасываться; стремительно тащить; брать штурмом, стремительным натиском). He joined the issue with his rifle reversed (он присоединился /к разрешению/ проблемы, перевернув ружье = взяв ружье за ствол; issue — выход; выпуск; проблема, спорный вопрос; предмет тяжбы), and the hoary game of natural selection was played out with all the ruthlessness of its primeval environment (и со всей беспощадностью первозданного окружения разыгралась древняя игра в естественный отбор; hoary — древний; освященный веками). Rifle and axe went up and down (поднимались и опускались ружье и топор), hit or missed with monotonous regularity (попадая или промахиваясь с монотонной регулярностью); lithe bodies flashed, with wild eyes and dripping fangs (мелькали гибкие тела с дикими глазами и влажными клыками); and man and beast fought for supremacy to the bitterest conclusion (а человек и зверь бились за превосходство до мучительного исхода; bitter — горький, мучительный; conclusion — конец, финал, завершение). Then the beaten brutes crept to the edge of the firelight (потом избитые твари отползли к краю света от костра), licking their wounds (зализывая раны), voicing their misery to the stars (высказывая свое страдание звездам).
Bursting into the camp, he saw the girl in the midst of the snarling pack, laying about her with an axe. The dogs had broken the iron rule of their masters and were rushing the grub. He joined the issue with his rifle reversed, and the hoary game of natural selection was played out with all the ruthlessness of its primeval environment. Rifle and axe went up and down, hit or missed with monotonous regularity; lithe bodies flashed, with wild eyes and dripping fangs; and man and beast fought for supremacy to the bitterest conclusion. Then the beaten brutes crept to the edge of the firelight, licking their wounds, voicing their misery to the stars.
