Вождь порывисто воскликнул:

– Вот и убей охотников чёрных даргов, Митяй! Они убивают всех не только на той, но и на этой стороне, если видят, что их больше. Они заняли все земли от Великой реки и до далёких высоких гор, где наше племя жило раньше. Нет чтобы сидеть на одном месте, чёрные дарги бродят везде, как голодные волки.

– Ага, – согласился Митяй. – Убью, а их мясо привезу тебе, чтобы ты его съел со своими охотниками.

Вождь поморщился и проворчал:

– Даргалары не едят мяса людей, Митяй. Мы же не чёрные дарги. Хоть они совсем как звери, всё равно люди.

– А я убиваю только то, что собираюсь съесть, – строго сказал Митяй. – Ладно, Денго, с чёрными даргами я разберусь по-своему, а теперь послушай, что я тебе скажу. За всё, что я сделал для тебя и твоих людей, ты должен мне много что отдать. Что именно, я тебе сейчас не скажу. Поговорим потом, когда я и Шишига снова приедем к тебе. Может быть, этой зимой, а может, будущей весной или летом. Ты согласен?

Денго кивнул и сказал:

– Правильно, камень за камень, шкура за шкуру, добро за добро, Митяй. Ты сказал умные слова.

– Разумеется, – с улыбкой откликнулся Митяй. – А за причинённое соседу зло – справедливое наказание. Всё это так, Денго, а потому даже дружба не должна быть помехой трезвому расчёту, и рано или поздно я приеду, чтобы ты рассчитался со мной сполна. Мы с тобой сядем, выпьем по стопке нашего особого, командирского чая и обо всём договоримся без обид. Если что случится, то ты знаешь, как меня найти. После Шишиги остался на земле заметный след, но я и без того хорошо объяснил тебе и нарисовал на шкуре, как идти до моего стойбища. Вождь улыбнулся и сказал, ткнув себя пальцем в грудь:

– Сердце говорит мне, Митяй, что мы увидимся уже очень скоро, а оно знает правду. Ладно, будь осторожен на соляной охоте. Мои охотники были вчера на той стороне и говорят, что чёрные дарги направляются к солёной воде. Они обязательно нападут на тебя там, Митяй, поэтому лучше возьми с собой моих детей.

– Вот же заладил, старый ворчун! – воскликнул Митяй, хотя Денго было не старше сорока. – Говорю же тебе, они мне не страшны. Денго, я приготовил для них такой сюрприз, что они зарекутся нападать на меня и Шишигу. Ну всё, прощай, друг.

Митяй сел в кабину Шишиги, и та, освободившись почти от всего груза, помчалась по степи вдоль левого берега чуть ли не на максимальной скорости. Предчувствие, заставившее новоиспечённого ведла модернизировать понтон вездехода, не обмануло. Во время своей первой поездки за солью он не обратил особого внимание на признаки присутствия человека на берегах озера, хотя они там и имелись. Наверное, потому, что был тогда слишком беспечен. Чёрные дарги тоже проявили беспечность и не пресекли кражи соли, хотя та им и не принадлежала. Они же за неё никому ничего не платили и воду из озера не выпаривали. Ладно бы они торговали солью, а так и сами не употребляли её в пищу, и другим не давали добывать, да ещё и ходили в бандитские рейды на левый берег Кубани и нападали на отряды охотников, словно отпетые сомалийские пираты. Поэтому Митяй решил их малость припугнуть, но для начала поднялся вверх по реке до места расположения будущей станицы Успенской, где правый берег ещё был пологим, и там с ходу форсировал Кубань, чтобы подъехать к Солёному озеру с запада.

Едва добравшись туда, как раз занималось утро, Митяй сразу же почуял неладное – чёрные дарги, хотя он их и не увидел, поднявшись на холм неподалёку от Большого Солёного озера, уже крутились где-то рядом и распугали всех коров, быков и оленей, – и потому немедля принялся сооружать минное заграждение. С собой он привёз бочку с нефтью, огромную бухту толстого псевдоканата, сплетённого по его просьбе из сухих листьев камыша олродами, а также деревянные заготовки и три прочные, хотя и бросовые, длинные верёвки, свитые ещё дома из рогожи. Из деревянных заготовок Митяй быстро собрал трое салазок и три гротескные, пятиметровой высоты куклы, которые обмотал канатами из камышовых листьев и пропитал нефтью, после чего накосил сухой травы и соорудил за пределами полосы соли валки трёх полуколец предупредительной огненной полосы. Их он тоже полил нефтью и проложил к ним зажигательные дорожки. Под занавес, уже около трёх часов дня, вкопав брёвнышки и привязав к салазкам верёвки, он принялся быстро загружать в Шишигу соль. На этот раз он уже особо не привередничал, а поскольку подъехал к знатному пласту, то за каких-то три с половиной часа засыпал в машину добрых четыре с половиной тонны, как того и хотел. И тут почуял, несмотря на запах нефти, даргов, хотя всё же скорее почувствовал их присутствие инстинктивно.

Митяй забросил в машину ещё пару лопат соли, затем саму лопату, взял в руки бинокль и принялся осматривать пологий склон, поросший высокой, уже начавшей сохнуть травой и редкими кустами шиповника и тёрна. Чёрные дарги – а он насчитал их почти четыре десятка – проявили отменную смекалку. Они смастерили себе заборчики из сухой травы и веток, чтобы, укрывшись за ними, приблизиться к нему, как к стае гусей, да ещё и соорудили себе маскхалаты из сухой травы и всё тех же веток, снайперы хреновы. Митяй встретился взглядом с глазами одного дарга, рожу которого рассмотрел весьма неплохо – на вид это был типичный неандерталец, – и даже поразился тому, сколько злобы и ненависти таилось в его налитых кровью свирепых глазах чуть ли не дикого хищного животного. Крейзи Шутеру сразу же захотелось схватить «тигр», действие которого он показал один раз даргаларам, всего одним метким выстрелом завалив матёрого шерстистого носорога, и влепить чёрному даргу пулю между глаз, а затем перестрелять этих гопников каменного века. Однако он вспомнил, что без этого зловредного засранца и его корешей зимой точно помрут от голода множество женщин и детей, попросту будет поставлено на грань выживания целое племя, а потому просто поднялся на понтон, открыл дверцу и завёл Шишигу, после чего взял в руки цифровую фотокамеру с мощным объективом, положил на сиденье уже взведённый «ремингтон» и встал спиной к чёрным даргам.

Зеркало заднего вида Митяй повернул так, чтобы не проморгать момент атаки. Те раздумывали недолго – минут через двадцать вскочили и, яростно вопя, побежали вниз сломя голову, а он, сделав с десяток снимков, положил фотокамеру на сиденье, взял помпарь и выстрелил сигнальной ракетой в центральную запальную кучу. Нефть вспыхнула моментально, и огненные дорожки побежали ко всем трём манекенам, а Митяй спокойно сел в Шишигу и, как только те загорелись, плавно поехал вперёд, отчего с земли на берегу тотчас поднялись три громадные огненные фигуры и двинулись на даргов. Высунув фотокамеру в окно, он продолжил съёмку.

Чёрные дарги замедлили бег, огонь тем временем быстро добрался до первого валка сухой травы, пропитанной нефтью, и вверх взметнулось высокое пламя, затем загорелся второй валок. А огненные чудовища всё двигались на них. И когда буквально в двадцати шагах от косматых, волосатых гопников вспыхнула третья огненная стена, опалив самых бесбашенных жаром, нервы у них не выдержали. Дарги развернулись и с воплями, полными животного ужаса, рванули наутёк от огненного духа Солёного озера, только что не побросав свои грубые копья.

Митяй остановил Шишигу, та уже вот-вот должна была въехать в озеро, забрался на крышу и посмотрел в бинокль на чёрных даргов и, хотя снимать было уже бесполезно, всё же взял общий план и заснял на видео их бегство. Те вылетели на вершину холма, расположенного на юго-востоке, дружной толпой обернулись и, увидев, что три огненных духа остановились, но всё ещё пылают от гнева, галопом рванули дальше прочь от озера.

Повелитель огненных духов же, покончив с воспитательными делами, спустился с крыши на землю, бросил в будку ещё несколько лопат соли, закрыл её и, отвязав верёвку, поехал туда, откуда приехал. Вскоре он переплыл через Кубань и остановился заночевать. Ехать дальше при свете фар с грузом соли он не хотел. Теперь он был уверен, что чёрные дарги станут обходить Шишигу десятой дорогой, но самое главное, у него не болела душа за их жен и детей. Да, засранцы, да, редкостные гады, но и они всё-таки люди, пусть и полные неандертальцы, так что имеют право жить на этой планете. А то, что даже по сравнению с далеко не ален-делонистыми красноголовыми даргсу чёрные дарги выглядели форменными Квазимодами, дело двадцатое. Главное – отбить у них охоту рыскать по степи стаями, словно волки. Потом можно будет заняться и воспитательной работой.

Спать Митяй лёг со спокойным сердцем, а наутро взял курс прямо на ещё не построенный Армавир и уже в шесть часов вечера ехал по наезженной, отчётливо видневшейся в степи колее. Шишигу он решил