Аня. Действительно, немного… То есть я никого не боюсь. Нет, пожалуй, я тебя боюсь. Смешно, я купила эту гадость, чтобы быть пьяной и ничего не бояться. А я — как трусливый еж! Нет, ежик — это скучно. Под листьями там разными… Чушь! Я — трусливый заяц. У нас в классе был мальчик, у него была фамилия Заяц… А звали его Лев. Лев Заяц. Это я… Я лев, и я заяц. «Тира-ри…» Ну хорошо. Я иду к тебе.
Он целует ее.
Можешь еще поцеловать, только слегка. Или не надо. Нет, я лучше похожу. Что-то я хочу походить. Что ты так смотришь?
Нечаев. Нет.
Аня
Нечаев. Слегка?
Аня. Нет-нет. У меня сейчас бегают мурашки по спине.
Она плачет. Он вытирает ей лицо.
Это случайно. Это мне просто хорошо. Это меня уже нет. Я уже твой раб. Только не гладь мне волосы. Лучше поцелуй меня в лоб. Как покойника. Хочешь, я сейчас прощусь с собой: «До свиданья, до свиданья, до свиданья! Я люблю тебя. Все!»
В ресторане ударил джаз.
Затемнение.
Действие второе
На сцене двойная декорация. Слева — часть комнаты в квартире Нечаева, телефон, стол, на полу раскрытый чемодан. Нечаев один, молча стоит над чемоданом. Справа — автомат в большом универсальном магазине. В автомате — Аня, в халатике продавщицы.
Набирает номер. Звонок в квартире Нечаева.
Нечаев
Аня. Это я.
Нечаев. Доброе утро!..
Аня. Добрый день! Я уже на работе. Нам шляпы привезли мохнатые, польские. Толкучка, ты себе представить не можешь. Да, все спрашивают, где я так загорела. (
Нечаев. Хорошо. А ты как?
Аня. Не поймешь. Ты сейчас ешь?
Нечаев. Скорее бреюсь. Но и ем попутно.
Стук в автомат.
Аня. Сейчас-сейчас… Это я очереди… Да, у твоей двери шарик к ручке привязан. Открой и возьми.
Стук в автомат.
Сейчас-сейчас! Ну пока…
Нечаев. Как мы договоримся?
Аня. Как хочешь, как удобнее.
Нечаев. Позвони мне… в восемь или… даже от восьми до девяти.
Аня. Нет. Знаешь, я не люблю звонить. Ну ладно, хорошо, позвоню. Ну, пока…
Затемняется автомат.
Нечаев вешает трубку выходит из комнаты, потом возвращается обратно с воздушным красным шариком. Он привязывает шарик к спинке стула, глядит на него и усмехается. Звонок. Справа высвечивается комната отдыха на киностудии.
У телефона — Кирилл Владимирович.
Нечаев
Кирилл Владимирович. Федор Федорович? Говорит ваш друг и соратник. Я пытаюсь дозвониться к вам три дня подряд…
Нечаев. Во-первых, здравствуйте, Кирилл Владимирович…
Кирилл Владимирович. Во-вторых, я хочу сообщить вам пренеприятное известие: картину закрывают… видимо.
Нечаев после паузы засмеялся.
Чего вы веселитесь? Нечаев. Я думаю, как все сразу упростилось… И все-таки здравствуйте, Кирилл Владимирович!..
Затемнение.
Двойная декорация. Слева — съемочный павильон № 2. Справа — комната отдыха. В комнате отдыха Фекин беседует с кем-то по телефону.
Фекин. Да?.. Да-да… Да? Да-да…
В павильоне № 2. Юпитеры потушены. У камеры никого. По павильону бесцельно слоняется Блондинка и порой проносятся какие-то люди. На переднем плане — Трио. Они репетируют; играют и вздыхают.
Гитара. Самотоха, самотоха!
Ударник. Говорят, съемку сегодня отменяют, кто-то приезжает…
Трубач. Это не наше дело! У нас своя работа. Пусть не думают, что мы какие- нибудь веселые рассказчики анекдотов. Я хочу, чтобы своей работой мы заслужили какое-нибудь трудовое прозвище, например «товарищи тракторы». Вздохнули по-гречески.
Трио. А-а!
Трубач. Неактивно вздыхаете, товарищ…
Гитара. Жгунди.
Репетируют. В павильон входит Нечаев. За ним, как тень, — ассистент Зина.
Нечаев
В комнате отдыха. Фекин необычно поспешно кладет трубку и опрометью бросается из комнаты.
Фекин
