гадать… Ну, звони, звони.
Мать. Но откуда у нас все-таки пахнет клопами? Может быть, они к нам переползли?
Отчим. Я, собственно, ничего не чувствую.
Мать. Мужчины никогда ничего не чувствуют. Нет, они определенно переползли из двенадцатой квартиры… Электрон, почему ты не интересуешься братом Геннадием?
Евдокимов. Интересуюсь.
Мать. Он становится до невозможности похож на тебя. Он у всех знакомых девушек спрашивает, не знают ли они Нофелета. Помнишь эту твою шутку, которую ты придумал в седьмом классе?
Евдокимов. Помню.
Мать. Дивный парень! Абсолютно влюблен в математику. И при этом пижон страшнейший. Он читал какие-то стихи и что-то перепутал. А Нинель Борисовна его поправила. И он абсолютно невозмутимо ей сказал: «Сточки зрения трехзначной логики это все несущественно». Чем привел своего отца, гуманитария Аникина, в совершенный восторг.
Евдокимов
Мать. Что с тобой?
Евдокимов. Ничего. Вспоминаю, какой я был кретин. Кстати, что это за записочки валяются на всех столах?
Мать. Тсс… Это Аникин подсчитывает варианты.
Евдокимов хочет уйти.
Электрон, почему на кровати должны лежать мыльницы?
Евдокимов. Я уезжаю сегодня на «Альфу».
Мать. Как — уезжаешь?!
Евдокимов. В двенадцать.
Мать. Ну что же ты молчал? Что у вас там?!
Евдокимов. Да так.
Мать. Любопытное что-нибудь?
Евдокимов. Да нет, обычная ерунда.
Мать. Передавай привет Семенову. Так. Значит, тебе нужно сесть и внимательно продумать, что ты с собой возьмешь, а не бегать все время к телефону, как опаленный таракан. Главное, не забудь зубную щетку.
Звонок. Отчим и Евдокимов тотчас бросаются к телефону.
Евдокимов (
В комнате мать и отчим.
Мать
Отчим. По-моему, это шпилька.
Мать. Так. Я нашла ее на полу.
Отчим. Он вроде не мальчик.
Мать. Не в этом дело. Я удивляюсь, что ты ничего не видишь. Он стал очень странный. Эта беготня к телефону… Он влюблен! Неужели ты не видишь! А я совершенно не знаю, кто она!
Звонок телефона. Евдокимов и отчим бросаются к телефону.
Евдокимов (
Возвращается мать.
Мать. Ты положил в чемодан зубную щетку?
Евдокимов. Положил.
Мать. Боже мой, пятнадцать минут двенадцатого. Нужно что-то тебе сготовить. Куда-то девались все сковородки. После лета все сковородки куда-то исчезают. Ты понимаешь, кажется, Аникина все-таки изберут.
Евдокимов. Меня это мало интересует.
Мать. Тебя сейчас ничего не интересует. Евдокимов. Здесь стояла ветка. Куда ее дели? Мать. У нее был клопиный запах. Я ее выбросила. Евдокимов. Это была моя личная ветка! И я никого не просил!..
Мать. Ну, ладно… Ладно…
Молчание. Он собирает чемодан.
Элик!
Евдокимов. Да?
Мать. Мы с тобой редко разговариваем. Я всегда занята. Я, наверное, неважная мать. Но я бы хотела, чтобы ты мне ее показал.
Евдокимов. Кого?..
Мать. Ее… ее.
Евдокимов один. Часы бьют половину.
Евдокимов
Мать. Ну, ее… которая сюда приходила.
Евдокимов. Не нужно, мамочка. Чушь все это. Приходила, уходила… Одна, другая… все это несерьезная чушь.
Мать. Аникин! Аникин!
Из своей комнаты выходит отчим.
Неужели я опять ошиблась?
Отчим. Нет. Федосевич слишком молод… Они это не любят…
Мать
Отчим. Ну вот и хорошо, а ты волновалась.
Мать. Что ж тут хорошего, Аникин? Ну почему он такой? Ну почему он не умеет любить?!
Затемнение.
Парадное дома Евдокимова. В парадном Наташа, в форме и с чемоданчиком. Стоит, прислонясь к клетке лифта. Надпись «Лихта не работает». По лестнице спускается Евдокимов, тоже с чемоданчиком. Они стоят и смотрят друг на друга.
Евдокимов. Ясно.
