Самовар на генеральную.
Геннадий. Вот оно! Не пито, не едено, а уже расходы начинаются!
Смотрите, господин автор! Какой-то доход от вашей пьесы будет, еще
неизвестно, да и вообще будет ли он? Да-с… Вулкан! А-а… без вулкана
обойтись нельзя?
Дымогацкий. Геннадий Панфилыч! Помилуйте! У меня извержение во втором
акте. На извержении все построено.
Геннадий. Эх, авторы, авторы! Пишете вы безо всякого удержу! Хотя
извержение -- хорошая штука! Кассовая! Публика любит такие вещи. Вот что,
Метелкин! Гор ведь у нас много?
Метелкин. Горами хоть завались. Полный сарай.
Геннадий. Ну, так вот что: вели бутафору, чтобы он гору, которая
похуже, в вулкан превратил. Одним словом, действуй!
Метелкин
провертел дыру вверху и в нее огню! Что? Да, с дымом. А ковчег скиньте
Лидия
Геннадий. Здравствуй, котик, здравствуй. Да… вот позволь тебя
познакомить… Василий Артурыч Дымогацкий, Жюль Верн. Известный талант.
Лидия. Ах, я так много слышала о вас!
Геннадий. Моя жена, гран-кокетт.
Дымогацкий. Очень приятно.
Лидия. Вы, говорят, нам пьесу представили?
Дымогацкий. Точно так.
Лидия. Ах, это очень приятно. Мы так нуждаемся в современных пьесах!
Надеюсь, Геннадий Панфилыч, я занята? Впрочем, может быть, я не нужна в
вашей пьесе?
Дымогацкий. Ах, что вы! Очень, очень приятно.
Геннадий. Конечно, душончик, натурально. Вот леди Гленарван..
Очаровательнейшая роль. Вполне твоего типажа женщина. Вот бери!
Лидия
подумали, что он дает мне роли вследствие родства, совершенно игнорирует
меня. В этом сезоне я была занята только восемь раз…
Геннадий. Театр, матушка, это храм, этого тоже не следует забывать.
Метелкин
Геннадий. Василий Артурыч!
Дымогацкий. С парусами и с трубой. Шестидесятых годов.
Метелкин
Геннадий
Слышны отчаянные электрические звонки. Занавес раздвигается и скрывает
кабинет Геннадия. Появляется громадная пустынная сцена. Посредине ее стоит
вулкан, сделанный из горы, и изрыгает дым.
Метелкин
Вулкан скромно уезжает в сторону. На сцену начинает выходить
