А.С.Пушкин» входит только одно лицо, то же, что входит в объем имени «автор «Евгения Онегина». Объем имени «круглый квадрат» пуст, так как нет ни одного предмета, который был бы круглым и квадратным вместе.
Помимо объема, с именами связывается также другая характеристика — содержание. Последнее представляет собой систему тех свойств, которые мыслятся в данном имени. Именно эти свойства позволяют в случае любого произвольно взятого предмета решить, попадает он под рассматриваемое имя или нет. Содержание имени — это совокупность свойств, присущих всем предметам данного имени, н только им. К примеру, прецедент — это, как известно, случай, имевший место в прошлом и служащий примером или оправданием для последующих случаев подобного рода. Эти свойства составляют содержание понятия «прецедент» и позволяют относительно любого события решить, можно назвать его прецедентом или нет.
Далеко не все имена имеют ясно определенное содержание и точно очерченный объем. В большинстве своем имена нашего естественного языка или неясны с точки зрения своего содержания, или неточны в отношении своего объема, или неясны и неточны вместе. Нередко это оказывается причиной недоразумений, непонимания, а то и споров. Каждый легко вспомнит случаи на своей жизни, когда долгий спор кончался заключением, что спорить, в сущности, было не о чем: спорящие говорили о разных вещах, хотя н обозначали их одними и теми же словами.
Хороший — можно сказать классический — пример содержательно неопределенного понятия представляет собой понятие «человек». Неточность объема этого понятия незначительна, если она вообще существует. Класс людей ясно и резко очерчен. У нас никогда не возникает колебаний относительно того, кто является человеком, а кто — нет.
Вместе с тем содержание этого понятия довольно расплывчато. Существуют десятки и десятки разных его определений. Одним из самых старых и известных является определение человека как животного, наделенного разумом. Но что такое разум, которого лишено все живое, кроме человека? На этот вопрос однозначного ответа нет.
В каждую эпоху имелось определение человека, представлявшееся для своего времени наиболее глубоким. Для древних греков человек — это мыслящее существо, в средние века он определялся как существо с бессмертной душой. В прошлом веке этнограф Л.Г.Морган определил человека как животное, производящее орудия труда. Сейчас способность производить орудия труда считается основной чертой, отличающей человека от других живых существ. Кроме того, психологи отличают способность употреблять язык, этики — наличие «чувства высшей ответственности» и т. д.
Это обилие точек зрения на «сущность» человека и на его «отличительные особенности» связано, конечно, с недостаточной ясностью содержания понятия «человек». Неясными являются и многие другие научные понятия. Одним из источников споров, постоянно идущих в области биологии, особенно в учении об эволюции живых существ, является недостаточная ясность таких ключевых понятий, как вид, борьба за существование, приспособление организма к окружающей среде и т. д.
Вид представляет собой совокупность особей, способных давать плодовитое потомство и обладающих общими морфофизиологическими признаками. Однако, как пишут биологи Л. и Дж.Медавар, «заявление, что проблема видового определения уже разрешена, может довести замученного работой музейного систематика до исступления: вид, по сути, есть облако точек в некоем n-мерном пространстве».
Неясные понятия обычны в науках, имеющих дело с разнородными и с трудом сводимыми в единство фактическими данными. Такие понятия не столь уж редки и в самых строгих и точных науках, не исключая математику и логику. Не является, к примеру, ясным понятие множества, или класса, лежащее в основании математической теории множеств. Далеки от ясности такие понятия логики, как имя, высказывание, доказательство и т. п.
Степень содержательной ясности научных понятий определяется достигнутым уровнем развития науки. Неразумно было бы поэтому требовать большей — а тем более предельной — ясности в тех научных дисциплинах, которые для нее еще не созрели.
Следует помнить также, что понятия, лежащие в основании отдельных научных теорий, по необходимости являются содержательно неясными до тех пор, пока эти теории способны развиваться. Полное прояснение таких понятий означало бы, в сущности, что перед теорией не стоит уже никаких вопросов.
Научное исследование мира бесконечно. И пока оно будет продолжаться, будут существовать понятия, содержание которых нуждается в прояснении.
«Ясность — вот лучшее украшение истинно глубокой мысли, — утверждал Л.Вовенарг. — Вырази ложную мысль ясно, и она сама себя опровергнет». Но при всей желательности и пользе ясности стремление достичь ее любой ценой неоправданно. Оно способно привести как раз к противоположному результату. «...Ясность в среднем оказывается более плодотворной, чем путаница, но не следует презирать плоды ни той, ни другой» (У. Куайн).
ПРОБЛЕМЫ И ПАРАДОКСЫ НЕТОЧНОСТИ
В случае неточных понятий не всегда ясно, какие именно предметы подпадают под них, а какие нет.
Возьмем понятие «молодой человек». В двадцать лет человека вполне можно назвать молодым. А в тридцать? А в тридцать с половиной? Можно поставить вопрос резче: начиная с какого дня или даже мгновения тот, кто считался до этого молодым, перестал быть им? Ни такого дня, ни тем более мгновения назвать, разумеется, нельзя. Это не означает, конечно, что человек всегда остается молодым, даже в сто лет. Просто понятие «молодой человек» является неточным, границы его приложения лишены четкости, размыты.
Если в двадцать лет человек определенно молод, те в сорок его точно нельзя назвать молодым, во всяком случае это будет уже не первая молодость. Где-то между двадцатью и сорока годами лежит довольно широкая область неопределенности, когда нельзя с уверенностью ни назвать человека молодым, ни сказать, что он уже не молодой.
Неточными являются характеристики типа «высокий», «лысый», «отдаленный» и т. д. Определенно существуют ситуации, когда нет уверенности, употребимо рассматриваемое понятие или нет. Причем сомнения и колебания в приложимости понятия к конкретным вещам не удается устранить ни путем привлечения каких-то новых фактов, ни дополнительным анализом самого понятия.
Употребление неточных понятий способно вести к парадоксальным заключениям. Допустим, что мы собрали людей, родившихся в разное время, и строим их в ряд. Первым в ряду поставим человека, который только что родился. Вторым — того, кто родился секундой раньше, третьим — родившегося на секунду ранее второго и т. д. Последним в ряду будет самый старый человек, которому сто с чем-то лет.
Будем рассуждать, начиная с первого, стоящего в ряду. Он, без сомнения, не взрослый и тем более не старик, а ребенок. Взяв произвольную пару в этом ряду, найдем, что если первый из них ребенок, то и непосредственно следующий за ним также является ребенком, поскольку он старше предыдущего всего на одну секунду. Из этих двух посылок вытекает заключение, что каждый человек из данного ряда является ребенком. Подчеркнем — каждый, включая как первого, так и последнего. Доказано это как будто строго. Но ведь последний в ряду — глубокий старик. Однако старик, так сказать, только фактически. Мы видим и знаем, что ему сто с лишним лет, и именно поэтому мы поставили его в конце ряда. Но в нашем рассуждении мы приходим к заключению, что он ребенок, и оказываемся, таким образом, перед дилеммой: либо верить своим глазам и фактам и не верить своему уму, либо — наоборот.
Интересно, что, используя этот же прием, можно доказать и прямо противоположное утверждение: детей вообще нет, а все люди являются стариками. Для этого достаточно начать с другого конца образованного нами ряда людей. Первым человеком в этом случае будет глубокий старик. Каждый следующий в ряду родился всего на одну секунду позже, чем предыдущий, так что если предыдущий — старик, то и следующий за ним — также старик. Значит, каждый человек в ряду является стариком, включая, естественно, и последних в ряду, которые только родились.
Налицо не просто рассогласование чувств и разума, а прямое противоречие в самом разуме. Удалось доказать с равной силой как то, что ни одного старика нет, а все люди — дети, так и то, что все являются стариками, а детей вообще нет.
