7 апреля 1892 г. Мелихово.
7 апр. Ст. Лопасня.
Посылаю Вам, добрейший Николай Александрович, обещанные мелочишки. Употребите, буде годятся. Под рассказом я подписался псевдонимом, ибо Чехонте уже упразднен мною, а Чехова позвольте оставить для рассказов иного тона.
Фруктовые деревья буду сажать непременно, и весной и осенью. Яблонь у меня много, слив тоже.
М. А. Суворину написал.
За обещание приехать благодарю. Когда будете в Москве, не забудьте побывать в книжном магазине 'Нового времени' и справиться, где я: в Москве или в деревне. Весною буду часто бывать в Москве.
Жду к себе Лазарева и Ежова.
Желаю всего хорошего. Храни Вас бог.
Ваш А. Чехов.
Получил в подарок пару выездных лошадей.
8 апреля 1892 г. Мелихово.
8 апрель.
В Москве я буду в среду и в четверг на Фоминой неделе. Это непременно. Едучи в Москву, телеграфируйте: 'Москва, Тверская застава, Миусское училище, Чехову'. Это адрес Ивана. Я бы и раньше приехал, но рассказ еще не готов. С пятницы Страстной до сегодня у меня гости, гости, гости… и я не написал ни одной строки.
Если бы Шапиро подарил мне гигантскую фотографию, о которой Вы пишете, то я не знал бы, что с нею делать. Громоздкий подарок. Вы говорите, что я был моложе. Да, представьте! Как это ни странно, мне уже давно перевалило за 30, и я уже чувствую близость 40. Постарел я не только телесно, но и душевно. Я как- то глупо оравнодушел ко всему на свете и почему-то начало этого оравнодушения совпало с поездкой за границу. Я встаю с постели и ложусь с таким чувством, как будто у меня иссяк интерес к жизни. Это или болезнь, именуемая в газетах переутомлением, или же неуловимая сознанием душевная работа, именуемая в романах душевным переворотом; если последнее, то все, значит, к лучшему.
Вчера и сегодня головная боль, начавшаяся мельканьем в глазу, - болезнь, которую я получил в наследство от маменьки.
У меня гостит художник Левитан. Вчера вечером был с ним на тяге. Он выстрелил в вальдшнепа; сей, подстреленный в крыло, упал в лужу. Я поднял его: длинный нос, большие черные глаза и прекрасная одежа. Смотрит с удивлением. Что с ним делать? Левитан морщится, закрывает глаза и просит с дрожью в голосе: 'Голубчик, ударь его головкой по ложу…' Я говорю: не могу. Он продолжает нервно пожимать плечами, вздрагивать головой и просить. А вальдшнеп продолжает смотреть с удивлением. Пришлось послушаться Левитана и убить его. Одним красивым, влюбленным созданием стало меньше, а два дурака вернулись домой и сели ужинать.
Жан Щеглов, с которым Вы проскучали целый вечер, большой противник всяких ересей, в том числе и женского ума. А между тем, если сравнить его, например, хотя бы с Кундасовой, то перед нею он является маленькой монашенкой. Кстати, если увидите Кундасову, то поклонитесь ей и скажите, что мы ее ждем к себе. На чистом воздухе она бывает очень интересна и гораздо умнее, чем в городе.
Был у меня Гиляровский. Что он выделывал, боже мой! Заездил всех моих кляч, лазил на деревья, пугал собак и, показывая силу, ломал бревна. Говорил он не переставая.
Будьте здоровы и благополучны. До свиданья в Москве!
Ваш А. Чехов.
1160. А. И. СМАГИНУ
10 апреля 1892 г. Мелихово.
10 апрель.
Милый друг, граб не выносит московских морозов. Кстати сказать, морозы прошли, снега уже нет, пруд полон, скворцы поют и по полю можно гулять, яко по суху. Весна форменная. В субботу мелиховские мужики уже выгоняют скот в поле.
Накладную на овес получил и очень Вам благодарен за то, что Вы не послали ее заказным письмом, а то бы она залежалась в Серпухове. Благодарю и за овес. Мешки будут возвращены немедленно.
На сих днях уезжаю в Москву за деньгами. Зело обнищал.
У меня гостит художник Левитан, с которым я каждый день хожу на тягу. В первый день Пасхи приезжал Гиляровский; творил он чудеса: ломал бревна и гарцевал без седла на моих голодных клячах. Теперь в Москве, вероятно, хвастает, что выездил у меня пару бешеных лошадей. Жду к себе еще пропасть гостей. На Фоминой приедет Суворин. Обещает приехать Лейкин. По сему случаю в мае начну строить флигель. Моим бедным гостям до такой степени тесно и нудно от шума, что флигель сей явится спасением.
В честь самых любимых наших малороссиян - Вас и Наталии Михайловны, и в память Богдана Хмельницкого повелели мы насос в колодезе заменить хохлацким журавлем.
Извините великодушно: увидев на столе письмо Миши, адресованное Вам, я распечатал его, дабы вложить сие мое письмо, почтовой экономии ради.
Когда Вы приедете? Нам надо условиться насчет поездки на Кавказ.
Христоюсь и крепко жму руку.
Ваш А. Чехов.
1161. А. С. ЛАЗАРЕВУ (ГРУЗИНСКОМУ)
11 апреля 1892 г. Мелихово.
11 апр.
Московский Фауст - это не я, а один наш общий знакомый.
В среду или в четверг на Фоминой буду в Москве. Увидимся. Я ждал Вас с Ник Мих всю неделю. Отчего Вы не приехали?
Лейкин пишет, что скоро будет в Москве. Поздравляю.
Ваш А. Чехов. На обороте:
Москва,
Б. Грузины, д. Широкова
Александру Семеновичу Лазареву.
15 апреля 1892 г. Мелихово.
Когда печники будут уходить, то дай 1 р. на чай. Поторопи их. За работу получат они от Толоконникова. Найми поденщицу сделать грядку для пересадки мальвы, вдоль забора.
Пришли за мной маленький тарантас в понедельник или лучше - беговые дрожки с Кубарем, большие сапоги и газету, чтоб завернуть штиблеты, плед, чтоб прикрыть портфель, и ремень, чтоб притянуть к
