Меня пишут. Я позирую и варюсь в собственном соку; жара чертовская.

Итак буду ждать Вас. Пока желаю всего хорошего и крепко жму руку.

Ваш А. Чехов.

11 июля 1897 г. Мелихово.

Многоуважаемый Николай Иванович, посылаю Вам телеграмму, полученную вечером от г. Чельцова. Я ответил ему так: 'Если находите нужным отменить освящение, благоволите телеграфировать Забавину. Он ждет Вашего распоряжения'.

Получив от него телеграмму, тотчас же пришлите мне копию. Я буду у Вас около 5-6 часов вечера. Если Чельцов ответит, что освящение отменяется, то тотчас же сообщите об этом лицам, приглашенным Вами, посылая нарочных во все концы вселенной. Если же ответа не будет, то освящение состоится 'без закусок' и я объявлю гостям, что председатель, взявший на себя устройство освящения, не приехал, и посоветую им прочесть 'Коляску' Гоголя, которая разъяснит им многое.

Желаю Вам всего хорошего. Будьте здоровы и не волнуйтесь.

Ваш А. Чехов.

11 июля.

Пишу на почту, чтобы Вам прислали ответ Чельцова с нарочным, тотчас же по получении.

Приготовьте счет от Шибаева и сосчитайте, сколько было всего подвод от каждого общества. На конверте:

Его высокоблагородию

Николаю Ивановичу Забавину.

12 июля 1897 г. Мелихово.

12 июль.

Художник меня пишет и все пишет, и не думаю, чтобы он кончил меня 14-го, как было обещано. Провозится еще, пожалуй, с неделю. Как бы ни было, я все же поеду в Петербург; я решил это окончательно, и от поездки в Петербург меня может удержать только Ваше письмо, извещающее, что Вы опять уезжаете за границу.

Сегодня я возвращаю корректуру 'Моей жизни'. Итак, до сих пор мне не известно, на чем остановились, т. е. из каких рассказов будет состоять книга. Неупокоев на днях писал мне, по Вашему поручению, о корректуре; спрашивал, как мне ее высылать - в полосах и листах или только в полосах. Я рассчитываю прочесть и в полосах, и в листах (в сверстанном виде). Этак лучше.

Здоровье мое великолепно, ибо жара и засуха продолжаются.

Читаю Метерлинка. Прочел его 'Les aveugles'*, 'L'intruse'**, читаю 'Agiavaine et Sйlysette'***. Все это странные, чудные штуки, но впечатление громадное, и если бы у меня был театр, то я непременно бы поставил 'Les aveugles'. Тут кстати же великолепная декорация с морем и маяком вдали. Публика наполовину идиотская, но провала пьесы можно избежать, написав на афише содержание пьесы, вкратце конечно; пьеса-де соч. Метерлинка, бельгийского писателя, декадента, и содержание ее в том, что старик проводник слепцов бесшумно умер, и слепые, не зная об этом, сидят и ждут его возвращения.

В 'Мировых отголосках' читаю каждый день о 'Новом времени', а в 'Новом времени' об Яворской. Очевидно, она бывает гениальной ежедневно.

У меня тьма гостей. Александр подбросил мне своих мальчиков, не оставив ни белья, ни верхнего платья, они живут у меня, и неизвестно никому, когда они уедут; кажется, будут жить до конца лета и, быть может, даже останутся навсегда. Это очень любезно со стороны их родителей. Приехал с юга кузен.

Ежов (нефельетонист) пишет, что собирается ко мне, и т. д., и т. д.

Давно уже я не получал от Вас писем. Где Вы? Здоровы ли? Как себя чувствует Алексей Алексеевич?

Будьте здоровы и благополучны.

Ваш А. Чехов. * 'Слепых' (франц.) ** 'Непрошенную гостью' (франц.) *** 'Агловену и Селизету' (франц.)

14 июля 1897 г. Мелихово.

Лопасня, Москов. губ.

Многоуважаемый

Иван Максимович!

Не откажите сделать распоряжение о высылке мне гонорара по адресу: Москва, Большая Никитская, в редакцию журнала 'Русская мысль' для передачи мне. Искренно Вас уважающий и преданный

А. Чехов.