со своей публикой, а буржуазные лицемерят с ней вместе и льстят ее узенькой добродетели.
Одначе, до свиданья, ваше превосходительство, будьте здоровы. Анне Ивановне передайте нижайший поклон и пожелание всех благ.
Ваш А. Чехов.
Откуда Вы взяли, что я пью много водки? Я не в состоянии выпить зараз больше 3 рюмок.
1442. В. А. ГОЛЬЦЕВУ
4 сентября 1894 г. Феодосия.
4 сент.
Обращаюсь к тебе, милый Виктор Александрович, с двумя просьбами:
1) Если у тебя есть оттиск твоей лекции обо мне, то пошли его по адресу: г. Таганрог, в Таганрогскую городскую библиотеку. Если напишешь 'от автора В. Гольцева', то мои почтенные сограждане будут весьма польщены и тронуты.
2) Скажи в телефон, чтобы мне прислали оттиск двух последних, цензурою не пропущенных глав 'Сахалина' по адресу: г. Феодосия, А. П. Чехову. Я хочу дать их Суворину. Сей последний советует жаловаться в Главное управление и затем, если из Управления придет отказ, в Сенат.
Был я в Таганроге, где лечил дядю. Теперь я в Феодосии, где лечу Суворина и стражду от холода. Дует норд-ост, дуют сквозные ветры. На море буря.
Учусь нюхать табак.
Соскучился по милым москвичам. Должно быть, через неделю поеду домой, а дней через десять буду в Москве. Денег - ни!!!
Если черкнешь мне хоть две строчки, то премного меня одолжишь. Прошу о том же Вукола и Потапйнку.
Обнимаю и крепко жму руку.
Твой А. Чехов.
1443. В. Л. КИГНУ (ДЕДЛОВУ)
5 сентября 1894 г. Феодосия.
Феодосия, д. Суворина, 7-IX-94
Многоуважаемый Владимир Людвигович, наконец письмо Ваше я получил. Начинается оно 'милостивым государем' и подписано двумя буквами, так что я не сразу догадался, что оно от Вас. Помнится, раньше в своих письмах мы не называли друг друга милостивыми государями. Но как бы ни было, сердечно Вас благодарю за память и низко Вам кланяюсь. Отвечаю по пунктам:
1) Да, Ваша матушка писала ко мне из Гурзуфа; она дала мне именно те сведения, какие мне были нужны, и я был рад и бесконечно благодарен ей. Но в Гурзуф я не попал, и мне не удалось познакомиться с ней и поговорить о Вас, о Вашем житье-бытье, о Довске. Дело в том, что весь март просидел я в Ялте, в гостинице 'Россия'; погода была холодная, туманная, слякотная, шел то дождь, то снег и не хотелось выходить на улицу. Да и заболел я кстати перебоями сердца. Сидел-сидел я в Ялте, ожидая солнца, чтобы ехать в Гурзуф, ждал-ждал и в конце концов махнул рукой и бежал восвояси.
2) Николай Степанович к Вашим услугам. Он читал Ваши вещи в 'Неделе' с превеликим интересом и ждет дальнейших подвигов Вашей музы. Он находит, что в художественном отношении вторая половина 'Варвара' выше первой, ибо первая написана несколько холодно; герой, похожий на Баранова, написан слишком густо, с подчеркиваниями, отчего первая половина (по мнению Николая Степановича) вышла не только холодна, но и субъективна. Финал великолепен. Николаю Степановичу не нравится, что Вы мало пишете. Это во-первых. Во-вторых, он советует Вам попробовать написать пьесу, ибо у Вас великолепный разговорный язык.
3) Слова, будто бы сказанные Сувориным по Вашему адресу, сказаны не были. В настоящее время я живу у него, говорю с ним о Вас, и он клянется, что у него и в мыслях не было ничего подобного.
Ваш знакомый Н. А. Боратынский высылает мне 'Оренбургский край'. Он как-то просил у меня разрешения перепечатать моего 'Черного монаха', я дал сие разрешение, но вот уже прошло много месяцев, а 'Монах' не появляется на страницах 'Края'. Уж не цензура ли?
Книги Вашей я еще не получил, ибо давно не был в Москве.
Будьте здоровы и счастливы. Крепко жму Вам руку.
Что значит - Довск?
Ваш А. Чехов.
1444. Н. М. ЛИНТВАРЕВОЙ
6 сентября 1894 г. Феодосия.
Вот Вам мои метеорологические наблюдения. В день Ваших именин степь около Славянска и южнее была покрыта осенним туманом. В Таганроге я застал солнце, но все-таки температура была понижена, с моря веяло холодом и по вечерам приходилось надевать теплое пальто. В Таганроге прожил я 6 дней. В последние 2-3 дня шел дождь и дул ветер; пришлось отказаться от удовольствия - плыть по Азовскому морю на пароходе. До Феодосии ехал по железной дороге, две ночи провел в вагоне, спал, ни разу не упал, днем ел крутые яйца и пил водку. В Феодосии дует холодный северный ветер, море бушует, пальцы коченеют; сплю под тремя одеялами и вижу нехорошие сны. Холодище ужасный. Завидую тем счастливцам, которые покупают себе имения на севере и живут там. Кашляю и от скуки начинаю нюхать табак.
Из книжного магазина прислали мне другой счет, из которого видно, что я должен не семь тысяч, а меньше тысячи и имею еще в запасе тысяч на шесть книг, уже оплаченных мною в типографии. Я богач. Новый счет смутил меня: не дернуть ли мне подобру-поздорову за границу? Ужасно хочется в тепло, куда- нибудь в Египет или на озеро Комо.
Ах, как холодно!!! Брррр!! Дом у Суворина великолепный, но нет печей.
Поклон Александре Васильевне и всей Вашей семье. Еще раз благодарю за гостеприимство.
Желаю всего хорошего, а главное, чтобы на мельнице было завиздно.
Ваш А. Чехов.
Феодосия, д. Суворина.
1445. Е. Я. ЧЕХОВОЙ
7 или 8 сентября 1894 г. Феодосия.
Дорогая мама, одновременно посылаю письмо Маше. Если ее нет дома, то распечатайте письмо (из Феодосии) и прочтите. Из него Вы узнаете подробности о болезни дяди.
Будьте здоровы и не скучайте.
Ваш А. Чехов. На обороте:
