Иван Иванович сделал разворот на сто восемьдесят градусов и отправился обратно. Но сначала он позвонил в Москву, на конспиративный телефон.

В первую же ночь прозрачные соглядатаи пошли в наступление.

— Вам отдали артефакты не для личного пользования, — сказали они, окружив кровать Мезальянца бесплотным кольцом.

— Убедите меня, — сказал Мезальянц. Он не верил в призраков.

— Вы должны использовать предметы в определенных местах, последовательность воздействий имеет большое значение, — продолжали духи.

— Неубедительно.

— Вы не можете!

— Могу. И если не прекратите меня преследовать, смогу прямо сейчас.

— Мы отберем у вас предметы.

— Валяйте, я посмотрю.

Нашли ребенка. Если бы могли, забрали бы уже у близнецов.

Прозрачные не отстали ни в эту ночь, ни в последующие, да и днем капали на мозги. Иногда Мезальянц взрывался и орал на них прямо среди улицы, или в ресторане, или в другом людном месте, и тогда люди опасливо отходили в сторону или отсаживались: мало ли, что на уме у этого психа. Иван Иванович быстро брал себя в руки, говорил, что его специально выводят из себя, и на какое-то время успокаивался. Но преследователи решили взять его психику измором — и делали успехи. Мезальянц никак не мог понять технологию их прозрачного камуфляжа: не то новейший хитрый светопроводящий материал, не то эти гады на самом деле где-то неподалеку, а Иван Иванович видит только голограммы.

В ночь на семнадцатое августа Мезальянц остановился в гостинице на берегу Мраморного моря. От недосыпа у него были красные глаза и бледное лицо, и когда Иван Иванович решил принять душ и сбрить почти недельную щетину, он почти не узнал себя в худом осунувшемся разноглазом человеке.

Эк они меня обработали, подумал Иван Иванович.

— Посмотрите, во что вы превратились, — сказали прозрачные, стоя за спиной. — Вам нужно отдохнуть.

— Дайте побриться спокойно.

— Отправляйтесь в Соединенные штаты, в Калифорнию. Там мы оставим вас в покое, а вы сможете насладиться…

— Достали…

Не умывшись, Мезальянц вышел из ванной и включил телевизор. Шли новости. Освещались последние события в России, в том числе перестановки в Совете Безопасности. Первый продвинулся еще на одну ступеньку.

Глупо было ожидать, что Свиридов всерьез отнесется к ультиматуму. Это, в общем, и не ультиматум был, а предупреждение — беги, командир, куда подальше, скоро будет жарко. Неясно, правда, послушался командир или только рукой у виска покрутил. Но это уже Ивана Ивановича не касалось, он сделал все что мог и теперь собирался сделать все что хотел.

На самом деле Мезальянцу вовсе не нужна была голова Первого. Не Первый, так кто-нибудь другой рвался бы к власти, и не факт, что было бы лучше. Иван Иванович хотел, чтобы там знали: он жив, на свободе и обладает тем, чем хотел обладать Первый, да и любая другая шишка. Иван Иванович хотел, чтобы там испугались.

А они не испугались. Мало того, Первый еще и на ступеньку выше приподнялся. Об этом Мезальянц узнал из вечерних новостей. Никакой паники в Кремле, никто не бежит за границу в женском платье, никто не отрекается от завоеваний новой власти. Всем хорошо, все довольны.

Поэтому стоило эти довольные рожи сделать постными. Прямо сегодня. Прямо сейчас.

— Нет! — сказали прозрачные. — Не здесь! Здесь нельзя! Это не то место!

— По-моему, весьма подходящее, — огрызнулся Мезальянц. На груди у него висел барсук, в кармане куртки лежала и ждала своего часа мышь. Иван Иванович решительно вышел на балкон.

Опора под ногами показалась какой-то неубедительной. Если тряхнет сильно — чего доброго, свалишься вниз и ноги переломаешь. Не обращая внимания на вопли прозрачных, он спустился вниз, вышел на улицу и отправился искать место попросторней, чтобы случайно забором не придавило.

Место нашлось недалеко от набережной, пешеходная зона со скамейками, фонтанчиками для питья, уже пустынная в это время суток.

Мезальянц остановился возле небольшой карусели, почесал затылок: что делать-то? Просто взяться за амулет? А дальше что? Ногой топнуть или дунуть?

— У вас неполный комплект! — вновь начали зудеть призраки. — Вы не сможете контролировать процесс!

— Близнецы же смогли.

— У них был петух! Третий предмет позволяет интуитивно соизмерять силу, направление и время воздействия. Вы не сможете! Человеческий мозг не в состоянии воспринимать все параметры сразу!

— А мне и не надо, — ответил Мезальянц. — Посторонись, зашибу.

Сначала ничего и не произошло. Только волосы на голове затрещали от статического электричества. Иван Иванович почувствовал себя электрофорной машиной, в лейденских банках которой скопилось сто тысяч вольт. Внимание: разряд!

Мезальянц увидел миллионы светящихся рубиновым светом нитей. Какие-то из них располагались равномерно, крест-накрест, иные захлестывались одна на другую, некоторые спутывались в колтуны.

— Если вы потянете хотя бы за один силовой меридиан, вам может не поздоровиться. Эта зона и так сейсмически нестабильна.

— В Калифорнии тоже, — не своим голосом отвечал Мезальянц.

Зрелище было одновременно ужасающим и прекрасным, он не мог оторвать взгляда от этой мешанины. Он прекрасный аналитик, он разберется. Начнем с простого: развернем вот эту петельку…

Земля, словно батут, вогнулась и вспучилась. Карусель, стоявшая неподалеку, сорвалась с оси и, бешено вращаясь и завывая рассекаемым воздухом, пронеслась над Иваном Ивановичем, едва не отрезав ему голову. Город мгновенно проснулся: запричитали автомобильные сигнализации, закричали птицы, в некоторых окнах зажегся свет.

— Осторожнее! — послышался окрик прозрачных, но Мезальянцу было уже не до них.

Петля распуталась, но в переплетении силовых меридианов, произошли разительные изменения: где-то некрасиво выперли узлы, где-то, наоборот, лопнули вполне красивые и аккуратные квадратики.

— Мать вашу. — Мезальянц решил закрутить петлю обратно, но сделал еще хуже. Меридиан, который он только что выпрямил, видимо, был под напряжением и от повторного вмешательства лопнул. Свободный конец вырвался из руки и унесся в глубь города, вызывая деформацию и вибрацию других меридианов.

Иван Иванович упал на землю ничком: такой болтанки он не чувствовал даже в океане. Вокруг рушились дома, переворачивались машины, искрили провода, взрывался и горел бытовой газ.

Страха не было. Вернее, страх был, но как-то отдельно, будто сознание разделилось на рациональное и животное. Животное тряслось, металось вокруг, как коза на привязи при виде тигра. Рацио с градусником, секстаном и секундомером оценивало окружающие разрушения.

— А дальше что? — спросил Мезальянц у прозрачных.

— Дальше все пойдет по нарастающей. Вы своим вмешательством запустили движение всей тектонической плиты. Резонанс может достигнуть гор Кавказа, и вот там разрушения будут колоссальными! — Призраки будто прогноз погоды зачитали.

— А как это остановить?

— Вы обязуетесь впредь подчиняться нашим инструкциям?

— Да, мать вашу, обязуюсь! Что делать?!

— Поднимите до колена вон ту ячею и резко отпустите. Встречная волна погасит резонанс.

Ячея, видимо, состояла из других напряженных меридианов: Иван Иванович весь взмок, пока поднимал, что было весьма странно, потому что руками-то он ничего не поднимал, но оставалось странное фантомное ощущение колоссального напряжения мышц. С красивым теньканьем отпущенные меридианы