— Не волнуйся, Элис. — Профессор улыбнулся Джин. — Она считает, что пятнадцать лет работы в доме дают ей право командовать мной. Что ж, может быть и так.
— Профессор, — начала Джин, — вам вовсе не обязательно тратить на меня свое время.
— Время? — Диллон коротко рассмеялся. — Единственное, что у меня осталось, это время смотреть, как проходит жизнь. Я трачу не свое время, а твое.
— Мое? — в недоумении переспросила она.
— Да. Ты ведь гораздо с большим энтузиазмом тренировалась, чем училась.
Он был прав. Но заставить себя прийти сюда было для нее слишком важным шагом.
Она покачала головой.
— Я толком не могу ни писать, ни читать.
Профессор тепло улыбнулся.
— Считай, что полдела сделано: ты признала это. Самое главное решить, как и что нужно исправлять.
В этот день они многое сделали. Было видно, что профессор долго и основательно готовился к их занятиям. Он провел несколько тестов, чтобы выявить уровень ее возможностей. От дислексии нет стопроцентного лекарства, но есть трюки, с помощью которых можно обмануть природу.
— Увидимся в среду, — на прощание сказал Дуэйн Диллон. — Если, конечно, ты не решишь вновь посещать занятия моего сына.
— Нет, — поспешно произнесла она, — я лучше буду заниматься с вами.
— Похоже, тебе не слишком сладко пришлось с ним.
— Да, возможно. — На языке Джин вертелась масса колкостей в адрес Ланса, но ей не хотелось огорчать пожилого профессора.
— Сын назвал это несовместимостью взглядов.
— Да?
Интересно, подумала девушка, он сказал это до того, как они легли в постель, или потом? Профессор промолчал.
— Спасибо, — сказала Джин.
— Не нужно благодарности. Лучше приходи еще.
Девушка кивнула. Она обязательно придет.
У входа Джин встретила домоправительницу и девчушку, сжимающую в руках плюшевого мишку. Должно быть, это дочь Ланса, подумала Джин.
— С профессором все в порядке? — спросила Элис Шерман.
— Да, — миролюбиво ответила Джин. — Спасибо за кофе.
— Ты ведь не очередная няня? — вмешалась в разговор девочка.
— Дорис! — воскликнула Элис.
Но на девочку это не оказало никакого воздействия.
— Просто хочу предупредить, что ты не последняя. У меня их уже было три. Первая все время кудахтала надо мной, вторая смеялась по малейшему поводу, а сейчас эта глупая Лайза.
— Лайза еще работает, — прервала ее домоправительница.
Дорри оставила ее слова без внимания.
— А ты кто?
— Джин Кейси, ученица твоего дедушки.
— И папы?
— Да.
— А, так ты та самая бедняжка, которая толком не умеет читать?
— Дорис Диллон! — окончательно возмутилась миссис Шерман.
Джин пришла в ярость. Мужчины этого семейства обсуждают ее при этой развязной девчонке!
— Да, — парировала она. — А ты та самая капризная, избалованная девчонка, которая вовсе не умеет себя вести?
На этот раз потрясенная Дорри не успела возмутиться. Джин не стала ждать, пока она начнет топать ногами, и ушла.
Для нее не было ничего ужаснее жалости. И она не собиралась больше приходить в дом, где ее воспринимают не иначе как бедняжку.
Успокойся, уже несколько раз повторил сам себе Ланс. Он вернулся домой и обнаружил, что дочь заперлась у себя в комнате и не желала ни с кем разговаривать. Элис рассказала, что произошло между Дорри и Джин.
Дорри совершенно не умела, да и не хотела воспринимать критику.
— Это правда? — спросил Ланс у дочери, имея в виду стычку с Джин.
— Но ведь я, — бросилась в бой девочка, — только повторила то, что слышала от вас с дедушкой. «Эта бедняжка не может правильно читать», — абсолютно точно воспроизвела она фразу профессора.
— Ты обидела совершенно незнакомого человека, — строго произнес Ланс.
Девочка посмотрела на отца невинными глазами.
— Я думала, что она новая няня. А когда узнала, что это не так, расстроилась.
— Что? Ты не слишком благосклонна к няням? — удивился Ланс.
— Да, но она другая. Мне показалось, что она не станет все время хихикать и задавать глупые вопросы. И не похоже, чтобы она охотилась за быстрыми деньгами.
— Быстрые деньги? — Диллон не смог сдержать удивления.
— Я вычитала это в одной из твоих книг — «Ледяное сердце».
Ланс вспомнил свою последнюю повесть.
— И много ты успела прочитать?
— Нет. Всего лишь несколько страниц. И до сих пор ничего неприличного.
— Тебе не стоит читать всякий хлам, — посоветовал Ланс, нисколько не рисуясь. Он отдавал себе отчет, что, хотя его рассказы тревожны и полны юмора, их нельзя назвать шедеврами.
Дорри взобралась к отцу на колени, отчего вся его злость улетучилась.
— Послушай, Дорри, — мягко заговорил он, — ты не должна обижать людей только потому, что тебе плохо. Как ты думаешь, каково было Джин Кейси после твоих слов?
Девочка задумалась.
— Она разозлилась, но и мне ответила тем же. Сказала, что я избалованная и не умею себя вести.
— Так оно и есть, — подтвердил Ланс. — А Лайза ушла?
— Да. Но я надеюсь, что она еще вернется.
Но Дорри вовсе не хотелось ее возвращения.
— А если она не вернется, давай попросим присматривать за мной ту девушку!
— Ты говоришь о Джин Кейси? — поразился Ланс.
Дочка кивнула.
Почему она так симпатизирует этой англичанке? Неужели учуяла родственную душу?
— Мисс Кейси… — проговорил Ланс голосом, лишенным эмоций, — работает после учебы.
— А что она делает?
— Вот уж не твое дело! — Ему не хотелось давать дочери новый повод для размышлений.
Забудь! Ланс повторял это себе снова и снова. Но все же в девять он вышел из дома и поехал в ресторан.
Джин убежала на кухню, едва завидев его. Это ужаснуло Ланса.
— Чего изволите, приятель? — спросил Джим, встречая многообещающего клиента.
— Я хотел бы поговорить с Джиневрой, — ответил Ланс.
— Джиневрой? — Хозяин поморщился, услышав полное имя Джин. — Она работает.
— Я ее профессор по истории, — внушительно проговорил Ланс, надеясь воспользоваться своим положением.
