«Император» постоянно и удивительно точно их цитирует... А потом – героический финал: он завершил текст «мемориала», и верный Киприани сделал то, о чем «Император» договорился с Бонапартом: в игру вступил мышьяк.
Двойник был способен даже на самоубийство? – Она не скрывает насмешки.
– Он давно чувствовал себя больше Наполеоном, чем сам Наполеон. Он был – «Император»!
Молчание.
– Вы ждете, что я скажу? Мой вопрос: зачем вам было писать о нем от имени Лас-Каза? Могли бы от своего. Вы знали Бонапарта, и он знал вас. Интересно, от чьего имени вы напишете обо мне?..
Злость не идет ей. На прелестном лобике вздувается жила.
– Ваши вечные игры!
Мне приходится ее разубеждать. В это время раздается зычный голос:
– Я вынужден прервать ваш спор, мои дорогие друзья. Прошу прощения, но я отважусь сказать по- солдатски – какой к чертям двойник!
В дверях появился барон.
– Какая чепуха! Я служил с молодым Бонапартом в Балансе и был его адъютантом во время Итальянской кампании. Я был с ним на Аркольском мосту и схлопотал там две пули. А он, находившийся в самой гуще боя, единственный не имел даже царапины. Он был заговоренный, клянусь!.. И я сразу узнал его в рукописи. Здесь полно его словечек. И здесь его главная черта: никогда и никакого раскаяния! Никаких угрызений совести! Он радостно и точно указывает количество убитых, причем с сознанием исполненного долга. А погибли миллионы, доживают искалеченными – сотни тысяч! Я не забуду несчастного графа Моранди, у которого убили трех сыновей. Он сошел с ума и выкрикивал одну фразу: «Должен ли Господь просить у меня прощения?»
Мы вышли в парк. Я гляжу на вершину Монблана и горящее в закате Женевское озеро. Золотистые облака затянули горизонт. Но нет на свете нашей подруги, которая насладилась бы этим зрелищем, как нет и Бонапарта... который, впрочем, не заметил бы его...
Да, никого уже нет... никого из тех могущественных владык Европы, с которыми довелось беседовать ему и мне. Умер русский царь, умер «дедушка Франц», умер английский король, умер Людовик Восемнадцатый, умер папа Пий Седьмой... Осталась только эта таинственная стопка бумаги, исписанной торопливым почерком.
Жюльетта шепчет:
– Но зачем-то Господь его к нам послал?
– Или дьявол, – говорит барон.
Ветер затих, и в тишине – только говор ручья, вращающего жернова мельницы.
Я молчу. Вспоминаю слова, которые писал о нем тот единственный немец, который его не предал.
Гёте написал мне из Бадена: «Каждый чувствует, что за его историей скрывается нечто. Только никто не знает – что...»
1
Луи Филипп.
2
Луи Наполеон, ставший после смерти Римского короля (сын Наполеона) наследником династии Бонапартов.
3
Брат императора.
4
Падчерица императора.
5
Секретарь императора.
6
Людовик Шестнадцатый.
7
День переворота, когда Наполеон стал Первым консулом.
8
Монтескье.
9
Брат диктатора.
10
Людовик Восемьнадцатый.
11
Один из главных организаторов термидорианского переворота, член Директории –
