Лена подходит к двери. Звонит. Мужчина подходит к двери другой стороны и стоит, не открывает. Лена звонит ещё. Мужчина стоит. Лена звонит настойчивей. Мужчина отходит от двери, садится, закрывает лицо руками. Сидит. Лена возвращается к Маме, садится с ней радом на диван. МАМА (тихо). Мне вообще никто не нужен. Мне с тобой хорошо. Что- то Игоряшка пропал. Неделю уже не звонит. Ты заметила? ЛЕНА. Угу. МАМА. И Галька в отпуск уехала – спросить некого… БАБА РАЯ. «Найдём тебе другого - честного». ЛЕНА (запевает), МАМА (подхватывает): «Дремлет притихший северный город. Низкое небо над головой. Что тебе снится, крейсер «Аврора», В час, когда утро встаёт над Невой? К ним присоединяется Мужчина, а потом и все остальные: «Может быть, снова в тучах лохматых Вспышки орудий видишь вдали, Или, как прежде, в чёрных бушлатах Грозно шагают твои патрули… Волны седые, штормы крутые – Доля такая у кораблей! Судьбы их тоже чем-то похожи, Чем-то похожи на судьбы людей!.. Ветром солёным дышат просторы, Молнии крестят мрак грозовой! Что тебе снится, крейсер «Аврора», В час, когда утро встаёт над Невой?..» Женщина-учительница опять обращается ко всем присутствующим – участникам литературного кружка. ЖЕНЩИНА. Ну, вот, теперь, когда вы у меня уже стали достаточно опытными писателями, я бы даже сказала маститыми, мы возьмём задание посложнее! Теперь вы должны написать рассказ в каком хотите жанре и на какую хотите томе, но с одним главным условием! Чтобы этот рассказ был о самом для вас в жизни главном и болевом. На данный момент, разумеется. ЛЕНА. А если об этом - невозможно? ПАРЕНЬ. Почему – невозможно? У меня, например, секретов нет. ЖЕНЩИНА. В том-то всё и дело, что настоящий писатель должен уметь обнажать свои мысли чувства. Должен быть искренним, чтобы читатели ему поверили. Должен уметь поделиться самым сокровенным! БАБА РАЯ. А почему это сокровенное должно быть обязательно болевым? Может, оно весёлое? ЖЕНЩИНА. Я сейчас не о юмористическом жанре говорю, а об исповедальном. А болевой он должен быть, потому что у настоящего писателя душа должна болеть! Обещаю вам, что зачитывать вслух сочинения не буду. ЛЕНА (в зал). «КАК Я СТАЛА СИРАНО ДЕ БЕРЖЕРАКОМ». У меня в школе была несчастная любовь. Это не самое страшное, что она была несчастная. Самое страшное, что эта несчастная любовь была – первой. МАМА (вздыхая). А всё первое очень важно – для второго, третьего и так далее. БАБА РАЯ. Вот, знаете, как сначала пойдёт – задастся или не задастся – так ты на будущее и настраиваешься, программируешь себя, исходя из полученного опыта. ЛЕНА. И когда мне потом в любви не везло – я вспоминала… откуда ноги растут. (Кивает на Парня). Звали его Серёжа Пригорев. (Маме.) Мам, Прирогрев – это значит, при-горе? Да? МАМА. Типун тебе на язык. Какое ещё горе? ЛЕНА. Учился он на класс старше. Я – в восьмом, он – в девятом. У него был очумительно красивый, выразительный, низкий голос. И мы – несколько старшеклассников – делали к 9 мая композицию по стихам поэтов, погибших на войне. Он читал: ПАРЕНЬ. «Снова рассвет встаёт, Сосны плывут во мраке. Где он – сигнал атаки? Где он – приказ вперёд? Вновь попытаем счастья – Быть или не быть. Пятые сутки у дьявола в пасти И дьявольски хочется жить!» ЛЕНА. На репетициях он так произносил эту последнюю строчку, что мне сразу хотелось всего – войны, канонады, победы, хотелось выносить его, раненого, с поля боя, спотыкаясь и шепча: «Сейчас, сейчас, Серёженька, потерпи, ещё немножко»… Хотелось прямо со сцены – разбежаться и взлететь над нашим актовым залом и выше-выше, над школой, над спортивной площадкой, где он так красиво умел подтягиваться на турнике, взлететь над всеми нашими пяти-, девяти- и двенадцатиэтажками на самой окраине Москвы – у Кольцевой дороги… Кстати, тогда я и полюбила репетиции… Все действующие лица встают на сцене так, словно репетируется школьная композиция по стихам погибших поэтов. МУЖЧИНА. «Мы были высоки, русоволосы, Вы в книгах прочитаете, как миф, О людях, что ушли, не долюбив, Не докурив последней папиросы…» ЖЕНЩИНА. «Я тебя не ждала сегодня И старалась забыть, любя. Но пришёл бородатый водник И сказал, что видел тебя.
