Зря он вышел из центра. Если ее дружок Роб где–то рядом, то вряд ли он стал бы стрелять там, посреди многолюдного зала. А на улице он может положить его в любую минуту.

 Джессика кое–как поспевала за ним на своих шпильках, то оскальзываясь на грязи, то рискуя сломать каблук в очередной трещине в старом асфальте. А он шел быстро, словно не замечая ее пыхтения. Наконец, она не выдержала, ухватилась за его руку.

 Руке сразу стало тепло и тесно от того, что Джессика повисла на ней, а ее грудь то и дело упруго касалась его плеча.

 - Ты куда–то торопишься? — спросила она.

 Очень хотелось ответить «нет» и сбавить ход, чтобы как можно дольше чувствовать упругость ее груди.

 - Да.

 - А. Может, проводишь меня?

 «Нет, подруга, что–то не хочется».

 - А где твой дружок? — многозначительно спросил он.

 - Дружок?

 - Ну да, Роб.

 - Роб?

 - Роб, Роб.

 «Ты можешь сколько угодно прикидываться дурой. Я знаю о тебе практически все. Так же, как, наверное, и ты про меня. Только мое преимущество в том, что я знаю, что тебе все про меня известно, а ты — даже не догадываешься '.

 Он краем глаза видел, как она всмотрелась в его лицо, словно не понимая, о чем он говорит или пытаясь вспомнить.

 - Не знаю, о чем ты, — сказала наконец. — Так проводишь?

 Нет. Он не может идти в пасть Вельзевулу с сумкой, в которой лежат документы Хилмана. Она наверняка знает, что кейс попал к нему, Киту, но не подозревает, что он будет таскать документы с собой по улицам в простой дорожной сумке. В любом случае ей сейчас нужно затащить его к себе домой и там, с помощью Роба, обработать. Интересно, что они станут делать, если Кит категорически откажется идти к ней?.. Рядом заскрипят тормоза машины, и здоровые бугаи засунут его на заднее сиденье? Ведь не могут же они просто убить его сейчас, не узнав, где он спрятал кейс.

 Куда деть сумку? Не прятать же ее, в самом деле, в каком–нибудь подвале!..

 И тут ему в голову пришла гениальная в своей простоте мысль, до которой он должен был додуматься раньше.

 - Нет, извини, — покачал он головой. — Я уже опаздываю на работу. Чертовски жаль! Но… Давай встретимся вечером? У тебя.

 - Где ты работаешь? — спросила она, словно не слыша его предложения.

 «Будто ты не знаешь!»

 - В одном игровом зале. Охранником.

 - Ну ладно, — пожала она плечами. — Действительно жаль. Но я попробую взять такси. Топать пешком, одной, что–то не хочется.

 - Извини.

 - Пустяки.

 - Так что насчет вечера?

 «Если я тебе нужен, если я — твоя текущая цель, то ты сейчас согласишься. Ну а если ты не согласишься, то… то я буду очень удивлен».

 - Вечером? — она задумалась не несколько мгновений. — Ну, приходи на ужин. У меня будет курица. Запеченая.

 «Ну что ж… Значит, конечная станция — вот она… Ну и ладно. Сейчас главное — пристроить сумку с документами».

 - Ну тогда до вечера, — кивнул он.

 - Пока.

 Вряд ли они станут за ним следить. Они же знают, что он действительно работает в зале игровых автоматов и что сейчас ему нужно спешить на работу. Но если даже и попробуют проследить, Кит найдет способ сбить их со следа.

 Он проводил взглядом Джессику, которая направилась обратно в сторону центра, туда, где на стоянке такси желтели несколько старых автомобилей. Возможно, в одной из этих машин, на месте водителя, сидит их агент.

 «Что–то фантазия у тебя разыгралась уж совсем не в меру!»

 Теперь нужно было пристроить документы…

 До тридцать девятой он добирался дольше обычного, потому что много петлял, заходил в подъезды, спускался в подвалы и углублялся в сквозные дворы — грязные, вонючие, в которых попадались неубранные трупы, мрачные силуэты в натянутых на голову капюшонах, сутулящиеся в арках, подыхающие в ломке или с пробитой головой крючки.

 Слежки не было. Если бы была, он бы заметил. Они не догадываются, что он знает про них и, наверное, решили, что никуда он не денется — будет до вечера на работе, а потом придет на ужин к Джессике, чтобы там рассказать им все, что знает, и умереть.

 Вывернув на тридцать девятую, зашел в один из домов. Поднявшись на последний этаж, включил телефон Джессики, набрал номер лаборатории.

 - Да? — ответил кто–то из лаборантов.

 - Мне нужно поговорить с Эрджили.

 - Вы ошиблись номером.

 - Что значит ошибся! — опешил Кит. — Это же фармакологическая лаборатория?

 - У нас нет никакого Эрджили.

 - Меня зовут Кит Макдауэл. Передайте Эрджили, что у меня очень, очень важное дело.

 - Вы ошиблись номером. У нас нет такого сотрудника. Извините.

 Гудки…

 Что–то случилось. Похоже, Эрджили пришлось лечь на дно.

 Черт! Черт, черт!.. Как не вовремя!..

 Он долго, не меньше получаса, осматривал в окно улицу и дома, прилегающие к семь–бэ. Потом, наконец, натянув на лицо маску гуимплена, медленно перешел дорогу, сторонясь компании снукеров, причащающих молодую девчонку.

 Пигалица, лет двадцати, с боевой раскраской проститутки, в мини, в ботфортах. То ли с работы задержалась, то ли на вызов к кому–то шла… Не дошла. Четверо ублюдков окружили ее. Киту оставалось до них метров двадцать, когда один из гуимов, пока другие держали девку, сунул ей в плечо иглу. Вмешиваться было поздно, бесполезно, да и не те были сейчас обстоятельства, чтобы вмешиваться. Девчонка завизжала, дала уколовшему ее ногой в пах, да только снукеру под кайфом такой удар, что слону дробина. А следующий уже засадил ей почти полный шприц в бедро, ладонью вбил плунжер до упора. Девчонка кричала, материлась, плакала. Еще с минуту, наверное. Потом затихла.

 Кит с привычной, годами отработанной, осторожностью вошел в подъезд. Быстро поднялся к двери Хилманов. Постоял, послушал на всякий случай. Потом взлетел до седьмого этажа и взобрался по пожарной