– Ваше Высочество, наконец-то вы очнулись! Слава Богам! Нужно сообщить об этом его Величеству!

Проблеяв сие изречение, он ломанулся к двери, подпрыгивая, как бодливый козел на привязи. Отрыв деревянную створку, эта 'ошибка природы' проверещала то же самое и вернулась к нам с Иалоной, радостно потирая ручонки, кои мне немедленно завьюжило завязать бантиком на затылке.

– Ну-с, Ваше Высочество, как вы себя чувствуете?

Мрачно рассматривая лекаря, я перебирала в уме ответы, понятные для средневекового интеллекта, затем плюнула на неблагодарное занятие и высказалась:

– Как копченое мясо, подаваемое к столу.

В этот момент от двери раздался голос:

– Ну что ты, принцесса, я бы сравнил тебя с десертом…

И кто там у нас такой умный? Повернув голову, я узрела та-а-кого мужика… и впала в прострацию. Ожившая картинка из женского эротического журнала. Его б в наше время, побил бы все рейтинги по красоте и сексуальности. Высокий зеленоглазый брюнет с вьющейся гривой и впечатляющей мускулатурой. Успокоив зашкалившее либидо и с трудом сообразив остатками растаявшего мозгового вещества, что это и есть наш жених, я отмерла и с превеликим удовольствием оповестила сотельницу:

– Принцесса, ты дура! Такого мачо грех из рук выпускать. Зажрались вы тут, чтоб великолепными образчиками мужского сексапила брезговать. Хватала бы, что дают, и млела от восторга!

В ответ раздался возмущенный мысленный вопль:

– Ты за кого заступаешься? Эта скотина уничтожила мою семью и теперь протягивает свои похотливые руки к единственному, что у меня осталось – моей чести! Тебя прислали помогать, а не под мужика стелиться!

Против правды не попрешь, мне стало стыдно и начала подниматься волна злобы на несправедливость судьбы. Во время нашей мысленной перепалки я пропустила адресованный нам вопрос, задаваемый не в первый раз, судя по нахмуренным черным бровям жениха и сжавшемуся в испуге старичку.

– Твое решение, принцесса?

Я рявкнула с ожесточением:

– У меня на пустой желудок мозги не работают! Сначала обед, потом вопросы!

В зеленых глазах мелькнул интерес.

– Надо же, у тебя есть характер, принцесса. Это хорошо. Возможно, ты будешь не настолько скучна и предсказуема как другие женщины.

Ах ты, грит тебя налево, нашел цирковую мартышку. Спешу и падаю, как мечтаю тебя, козла, повеселить!

Мне предложили руку, которую я сознательно проигнорировала, дав Иалоне указания отвести нас в столовую. Так мы и шлепали туда – я с гордо задранной головой, и Кондрад, идущий чуть позади и сверлящий мою спину взглядом.

Дворцовая столовая оказалась громадным помещением с монументальным столом посередине, мест приблизительно на тридцать, из коих была заполнена половина. Кондрад занял стул во главе, я нахально плюхнулась рядом. Тут же замельтешили слуги, разнося блюда с едой, глядя на которые мне тут же пришла в голову пакость:

– Принцесса, мы слабительное взяли?

– Взяли.

– Где лежит, помнишь?

– Конечно, с правой стороны, третий пузырек. А что?

Начав обмахиваться салфеткой, я выудила из-за корсажа искомое с надеждой, что ни она, ни я не ошиблись, и поинтересовалась:

– Да так, ничего. Ты мышей боишься?

– Боюсь. А где мышь?

– Во-о-он там в углу. Видишь?

И тут она заорала во всю мощь наших легких. Мужики повыскакивали с мест, похватались за оружие в поисках врага. Пока они рыскали по залу во главе с Кондрадом, я налила в бокал последнему жидкость из склянки и успокоила соседку:

– Не вопи. Мне показалось.

Мы затихли. Все потихоньку вернулись на места и трапеза продолжилась. Отпивая из бокала, претендент на нашу руку соизволил поинтересоваться:

– Что тебя так напугало?

Улыбнувшись во все тридцать два, я извинилась:

– Так, пустяки, мышь померещилась,- при этом пристально следя за бокалом.

– Ты насытилась? Я хочу услышать твой ответ!

Какой ты прыткий, я тоже много чего хочу и молчу! Чтоб и тебе не заткнуться? Как бы еще время потянуть? Вспомнилась любимая отмазка старшего брата, когда он не желал оппонировать собеседнику: 'С точки зрения банальной эрудиции, теория детерминизма абстрагирует с субъективной теорией примитивизма, и на основе этих тенденций можно резюмировать…'. Клевая фраза, жаль не пройдет. Пришлось теребить в руках салфетку и мямлить:

– Я… ну… как… таким образом…

Кондрад уж было собрался положить конец моей 'блистательной' речи, как вдруг замер, побагровел и кинулся прочь из столовой с криком:

– Я приду за ответом позднее!

Давай-давай, касатик, приходи… Глядишь, я к тому моменту еще чегось придумаю…

Поскольку мой 'женишок' спешно слинял по своим… ну о-очень царственным… делам и не оставил на мой счет никаких четких указаний, меня водворили в принцессины покои и заперли. И вот там я впервые разглядела доставшееся временное пристанище и обзавидовалась.

Кроме смущающего меня размерами бюста, прицепиться было просто не к чему. Принцесса обладала идеальной фарфоровой кожей. Ее громадные небесно-голубые глаза, опушенные длинными изогнутыми ресницами, могли отнять покой у многих мужчин. Золотистые волосы спускались крупной, тяжелой волной до талии. И эту самую талию можно было обхватить руками. Красота лица завораживала тонкостью и пропорциональностью линий.

Ей-Богу, мир красавиц и красавцев! Где уж нам, простым смертным, с ними конкурировать. Повздыхав, пришла к знаменателю: ежели папа с мамой красоты недодали, буду компенсировать мозгами. Кстати, у Кондрада губа не дура, на такую девушку слюнями капает. Хорош завидовать, пока время имеется, необходимо пообщаться на важные темы:

– Иалона, у тебя жених есть?

– Был. Два. Оба умерли.

Меня аж оторопь взяла:

– И ты об этом так спокойно говоришь?

– А с какой стати мне нужно волноваться? Я их никогда не видела. Папа заключил династическую помолвку, исходя из государственных интересов, но один с лошади невовремя упал, а второй грибами отравился.

– Если тебе без разницы за кого выходить, чего ты тут кочевряжишься?

– Дело принципа. Не хочу, и точка!

Мдяя, в мозгах и логике принцессы сам черт ногу сломит. Итак, вариант вызвать сюда жениха и стравить его с Властелином отпал. Плачевно. Придется придумывать что-то еще.

Следующие два дня прошли для нас с сотельницей в относительном спокойствии.

Утром зеленолицая от страха служанка принесла нам бутерброды. В ответ на наше удивление поведала: