ручной артиллерии и прочего не полагается, что ли? Во-вторых, не нужно меня бросать.

— Кто тебя бросает?

— Ты. Ты за Фиолент идти намылилась. Тут братва десантные группы формирует…

— Болтуны они. Какие еще группы?

Женька выругался.

— Это еще что такое? — начальница изумленно подняла расчеркнутую шрамиком бровь.

— Это табуированная лексика, — мрачно уведомил Женька. — Акцентирующая, что я пребываю в негодовании и панике.

— Хорошая формулировка. Нужно запомнить. А паника откуда?

— Поясняю. Два варианта: или меня вообще убьют, или я отсюда не выпрыгну. Не желаю до глубокой старости изучать основоположников марксизма-ленинизма. О «деле врачей» вообще не говорю.

— Это здесь при чем? Совсем сдурел, Земляков?

— Так «калька» же. Там было «дело врачей», здесь какой-нибудь «заговор переводчиков» выдумают.

— Что за лепет младенческий? Чип при тебе? Подумаешь, промажешь чуть-чуть. Проедешься автостопом, родную страну посмотришь.

— Угу, после «кальки» мне только по «Золотому кольцу» кататься, — пробормотал Женька. — Я без тебя не уйду. Это совершенно не по-товарищески.

— Мило. Контузило? О целесообразности приказов старшего по команде забыл?

— Ты не старшая. Сугубо гражданское лицо с понтами не по чину. Вали отсюда к своим лодочникам. Я со здешними пойду. В конце концов, брал уже «языков».

— Дурак. Здесь моряки в лоб на Кая-Баш полезут.

— А, ну тогда конечно. Тогда я в штабе отсижусь. Хорошо, что предупредила. Я же срочник, шланг гофрированный.

— Дать бы тебе сейчас в ухо, — с угрозой процедила начальница.

Женька демонстративно пожал плечами.

При желании компромисс всегда достижим. Подсумок перекашивал ремень — до удобства немецких ему все-таки было далековато. Саперную лопатку Женька изыскал сам. Еще появился вещмешок, с сотней патронов россыпью, тремя гранатами и запасной батареей к рации. В обязанности вменялось сначала помогать радисту, потом, если удастся закрепиться и попадутся «дышащие» гансы, трясти гадов до полного признания во всех грехах. Катрин вовсю упирала на особые полномочия СМЕРШ, но сейчас статус гостей из контрразведки моряков не особо пугал — в бой шли. Сыграло роль, что светловолосая контрразведчица, оказывается, на Фиоленте уже бывала. В десантной роте всего трое таких знатоков нашлось. Еще лихорадочно искали альпинистов, но тут уж ищи — не ищи… 3-й горнострелковый корпус еще только подходил к Алсу, да и собственные задачи номинальным горным стрелкам предстоит выполнять. В общем, как всегда.

Тихо здесь было. Даже шелест прибоя слышен. Братва грузилась в молчании. «Мошка»,[48] три крошечных торпедных катера. Нервничали огнеметчики, в последний момент приданные десанту из глубоко сухопутной огнеметной роты.

Перевозили на шлюпках. Женька удостоился хлопка по вещмешку:

— Держись, студент!

Никакого уважения к высокому званию младшего лейтенанта. И то правда, одинокие звездочки на мятых погонах практически неразличимы. Каска, вещмешок — как у всех. Разве что легонький автомат да окуляры проклятые.

Катерина первой вспорхнула на борт катера.

— Ой, сестричка! — обрадовался коренастый молодой боцман.

— Угадал, брательник. Представитель СМЕРШ старший сержант Мезина. Когда вы в последний раз наталкивались на подрывную немецкую порнографию?

— Пока не попадалась, товарищ сержант, — озадаченно отрапортовал боцман, принимая из лодки ручной пулемет.

Катрин хихикнула и хозяйственно прошлась по крошечному суденышку:

— Лаконичный дизайн. Земляков, смотри не свались в набежавшую волну.

Десантники перебирались на борт, устраивались. Места практически не было: дюралевый Г-5 для перевозки людей ну никак не предназначался. Впрочем, опыта у катерников хватало. Желоба торпедных аппаратов были освобождены и даже застланы брезентом.

— Тут ходу десять минут, — обнадежил командир катера.

— Так не проскочите мимо, товарищ лейтенант, — сдержанно попросил кто-то из бойцов.

Кое-как разместились. Неожиданно на корме дружно засмеялись:

— Вот ты деревня! Это ж фотки с бабами голыми.

Женька догадался, что любознательный боцман интересовался, что за зверь — «порнография».

Наверху, за высокими склонами, продолжала грохотать канонада. Женька смотрел на темный, практически отвесный склон горы и думал — наверное, весь Крым сейчас содрогается.