Извилистые улицы Вавилона наполняла легкая дымка. Над ней непрерывно тёк поток транспорта. Солнце уже висело над далёкими горами, что тянулись где-то у горизонта, и заливало голубую башню теплым оранжевым светом. Но во многих окнах ещё горел свет. Массивное строение тянулось к самым облакам, готовое вот-вот проткнуть небесный свод и вырваться в космическое пространство. Верховный главнокомандующий России, президент Давыдов Виктор Викторович, принимал в своём кабинете очень важных гостей: тех, кому не откажут. Даже если они придут к тебе домой, посреди тёмной ночи, ты обязан будешь их принять, встретить со всей душою и выслушать то, что они тебе скажут.

Давыдов сидел за рабочим столом, посетители стояли напротив него. Два стража, одетых в белые стальные латы штурмовиков, поверх которых были надеты чёрные плащи, равнодушно замерли возле входа. Глухие шлемы скрывали их лица, крепкие руки уверенно держали бластерные автоматы, и были они подобно каменным изваяниям. Им полагалось стоять неподвижно, но всё равно из-под сенсорных визоров, их глаза пристально наблюдали за гостями, не забывая о том, что охрана президента — превыше всего.

— Я боюсь сенаторов, — признался Давыдов.

— Они боятся перемен. Ими движет страх — страх перед драгонами, — отозвался магистр Лен — рослый храмовник. Его фигуру скрывал серый плащ, а лицо — капюшон. Из-под капюшона сияли белым светом глаза.

— Всё складывается не в нашу пользу, — проворчал Давыдов. — Никогда ещё не видел, чтобы сенаторы были так взволнованы. Мы, как вы знаете, переживаем не лучшие времена. Всё, что здесь творится, может выйти нам боком. Мы ещё не до конца оправились после восстания тёмного лорда Тайдрема, как нате — новый кризис. Боюсь, нового восстания Федерация не переживёт.

— Основатель когда-то сказал, что иногда нужно пожертвовать целой Вселенной, чтобы потом победить зло, — сказал владыка Руоко — пожилой человек с длинными седыми волосами и короткой бородой. Взгляд его раскосых глаз был усталым. Владыка Руоко был главой храмовников. Когда Фитисов покинул орден, и поэтому он с чистой совестью принял мантию владыки.

— Сенаторы встревожены и напуганы. Они считают, что возвращение драгонов сулит огромные невзгоды. Они боятся их и сделают всё возможное, чтобы предотвратить их возвращение, вплоть до вынесения мне вотума недоверия.

Владыка Руоко задумался, нежно поглаживая свою седую бороду.

— Многого не видно тут, — заявил престарелый владыка и закрыл глаза. Когда предыдущий настоятель покинул орден, его мантия перешла к Руоко. Храмовники тогда были на грани вымирания, но он сумел поднять орден из руин и снова заставил служить матушке-России. Среди рыцарей не было того, кто не уважал бы его слова. Фитисов, ещё будучи храмовником, уважал его, как брата и часто говорил: «Тебе в будущем суждено занять моё место».

— Друзья мои, хотите верьте а хотите и не верьте, но я не могу ответить точно сколько ещё времени я смогу удерживать этих напуганных сенаторов от того, чтобы они не мобилизовали войска. Совет федерации создавался только для того, чтобы служить народу, и сейчас он ему служит. Сенаторов не за что винить. Они боятся варягов, объединённых систем Сириуса и многих других. Но в своём страхе они могут наделать много ошибок, — честно сказал Давыдов, вглядываясь в лицо престарелого храмовника.

— И боюсь, — продолжал Давыдов, — что если мы в ближайшее время не справимся с драгонами, то восстанут варяги. А этого ни в коем случае нельзя допустить.

Магистр Лен соглашаясь медленно кивнул своею головою. Ибо он прекрасно всё понимал к чему всё это шло.

— А после того, как мы расправимся с драгонами… — задумчиво проговорил Руоко. Голос магистра, как всегда, был не естественно тихо, и со стороны казалось что не какая беда его не волнует. И спустя секунду молчания он добавил. — Что будет потом?

— Это будет психологическая атака. Но если она не подействует, то мы сокрушим этих гордецов, как бунтовщиков! — запальчиво заявил Давыдов, ударив кулаком по столу. — Я уверен в том, что мы сумеем добиться положительного результата, переговоры с Сириусом и варягами пройдут успешно.

Некоторое время гости храмовники молчали, и ни у кого не хватало храбрости прервать эту паузу. Давыдов явно смутился своей неожиданной горячности, храмовники молча смотрели на своего президента, задумчиво вглядываясь в его лицо. Потом снова раздался низкий, богатый мужественными оттенками, голос Лена:

— Но а что если ваши переговоры не пройдут так, как надо, вы должны понимать, что храмовники и космофлот не сумеют защитить Россию. Мы хранители мира, а не солдаты. А сил космофлота не хватит, чтобы воевать на два фронта. Флот Сириуса и так уже превосходит наш в несколько раз по численности, а если ещё и драгоны появятся, то нас просто раздавят.

Давыдов снова тяжело вздохнул и перевёл взор на магистра Руоко.

— Владыка, — произнёс он и, сделав небольшую паузу, продолжил: — неужли вы на самом деле думаете что всё здесь идёт к войне?

Руоко с грустью опустил старческие веки, его взор был затуманен. Казалось, он смотрел совсем в иное измерение.

— Нечто страшнее обычной битвы за территорию, — наконец выдохнул он. — Намного страшнее.

— Что? — отрывисто спросил взволнованный президент. — Вот тут по подробней пожалуйста!?

— Вы почувствовали что-то, владыка? — присоединился к Давыдову магистр Лен.

— Забвение ждёт нас, страшное забвение, но точно я сказать не могу, — с сожалением отозвался престарелый храмовник, по-прежнему смотря куда-то в сторону. — Повсюду вижу лишь я тьму, и больше мною ничего нельзя увидеть. Но в одном, я в точности уверен… — он повернул свою седую голову и прямо взглянул на Давыдова. — Что-то древнее вернётся в наш мир и поглотит нас всех. Но даже при этом, мы, храмовники и российский космофлот, будем стоять до конца, защищая земли русские.

Услышав слова престарелого магистра, Давыдов словно смутился, и прежде, чем он сумел ответить, над столом возник голографический монитор, в котором была видна одна из его помощниц.

— Капитан Фитисов на третий линии, — сообщила она.

— Конечно, я сейчас отвечу.

В голографическом мониторе появилось изображение капитана, который с гордо поднятым подбородком смотрел на Давыдова стойким взглядом.

— Капитан второго ранга Андрей Сергеевич Фитисов на связи.

Давыдов слегка сузил глаза, всматриваясь в лицо подчинённого.

— Ну, как у тебя дела, Андрей? — спросил он по-дружески. Забавно, но со стороны казалось, что они давно были старыми друзьями. Храмовники только переглянулись, ожидая, когда Давыдов закончит беседу.

— Витёк, ты бы видел, что здесь творится. Накинулись на нас, словно звери. Мы с трудом отбились. Пришлось сцепиться с одним упырём по прозвищу Инферо, — сказал Андрей с явно усталым видом.

Давыдов слегка нахмурился:

— Кто такой?

— Да пёс его знает. Ради какого-то жезла Темб, который мы перевозили на Интерион, весь корабль в решето превратили. На кой им этот жезл нужен, я даже понятия не имею. Хотя леди Эл-лиан рассказывала мне, что жезл является неким ключом, который открывает некие врата и может выпустить на свободу какого-то властелина тьмы.

Давыдов, дослушав Фитисова, тяжело вздохнул: мало ему всяких переживаний по поводу сенаторов,