Когда у Джона умерла мать, Синтия стала для него самым близким человеком: заботилась о нем, всячески его опекала, помогала ему учиться.

Мать Синтии, миссис Лилиан Пауэлл, была против дружбы дочери с неотесанным парнем из Вултона, к которому с самого начала знакомства испытывала сильную неприязнь. Эта неприязнь не исчезла у миссис Пауэлл и тогда, когда Синтия и Джон стали мужем и женой, и тогда, когда он стал знаменитостью и миллионером. Мими, в свою очередь, положительно не нравилась Синтия, как, впрочем, и другие девушки, потому что ни одна не была хороша для ее племянника.

Синтия везде была с Джоном. Она сопровождала его и в предыдущей поездке в Гамбург, где подружилась с Астрид. Джон привязался к Синтии, постепенно она становилась для него необходимой. Это удивляло всех его приятелей, потому что Джон всегда очень плохо относился к представительницам противоположного пола, был жесток и груб с ними. Но Синтию он ревновал и вступал в драку со всеми, кто пытался за ней ухаживать.

Летом 1962 года Синтия сообщила Джону, что у них будет ребенок. Джона новость не смутила. «В таком случае нам ничего не остается, как пожениться»,— сказал он.

Зарегистрировались они 23 августа 1962 года в том же бюро загсов, в котором когда-то регистрировались Джулия и Фред Леннон. Свидетелями были Пол, Джордж и Брайан Эпштейн. Мать Синтии была в это время в Канаде, а Мими на регистрацию не пришла. Поселились молодожены в одной из квартир Брайана. Потом, когда родился сын, они переехали в «Мендипс» к Мими.

Факт женитьбы Джона битлзы решили сохранить в тайне, чтобы не осложнять и без того трудные отношения с фанатами. Положение у группы было критическим. Но они уже знали, кого пригласят вместо Пита. Оставалось дождаться его согласия.

Ринго Старр — сценический псевдоним Ричарда Старки. Он родился 7 июля 1940 года на Мэйдрин- стрит в рабочем районе Ливерпуля — Дингле. Это была портовая сторона реки Мерси. Район имел неважную репутацию по части соблюдения законности и правопорядка. Отец Ринго — Ричард Генри Паркин Старки — работал в пекарне, мать — Элси Глив — была официанткой в баре. У них был собственный, довольно большой дом, и в семье ходила легенда, что их бабушка очень богата. Однако все, в том числе и бабушка, были бедны.

Родители Ричарда-младшего разошлись, когда ему было всего 3 года, и он почти не помнил своего отца. Дом пришлось поменять на маленький, четырехкомнатный. Мать очень много работала, и мальчик подолгу оставался один либо на попечении соседей. Видимо, здесь нужно искать истоки таких черт характера взрослого Ринго, как уживчивость, непритязательность и тяга к общению.

Хотя сам Ринго всегда по-доброму вспоминает свое детство, оно было далеко не легким. Через три дня после его появления на свет началась «битва за Англию» — воздушная война немецкой авиации против английских городов. Район доков, в котором начиналась жизнь будущего битлза, бомбили особенно интенсивно. Тяжелые переживания и страхи матери, передававшиеся ребенку, не могли не сказаться на его здоровье.

В 5 лет он пошел в начальную школу недалеко от дома, но почти не учился, так как много и подолгу болел: Когда ему было 6 лет, он заболел аппендицитом, который перешел в перитонит. В результате он полгода пробыл в больнице. Накануне самой выписки он неудачно упал с кровати и пролежал в больнице еще 6 месяцев. В 8 лет Ричард еще не умел читать, поэтому в среднюю школу пошел в 11 лет, но тоже ее не закончил, так как не мог сдать экзаменов. В 13 лет он опять попал в больницу — на этот раз с воспалением легких, плевритом и последующими осложнениями. Вернулся он домой только через два года.

Частые недомогания и болезни вынуждали Ричарда сидеть дома, лишали его многих мальчишеских радостей, но и уберегли от немалых бед и соблазнов, когда он долгими часами был предоставлен самому себе, живя в районе, который с трепетом обходили дети из «добропорядочных» семей.

Школу пришлось бросить совсем и искать работу. Но для этого нужно было свидетельство об образовании. И когда он обратился к школьной администрации, оказалось, что никто не помнил такого учащегося. (Правда, когда он стал уже знаменитым, в этой школе обнаружилось немало учителей с хорошей памятью. Они быстро нашли парту, на которой он якобы сидел, и теперь каждый желающий может сфотографироваться за ней за 10 пенсов.)

Мать стремилась дать сыну все, что было в ее силах. Помогали и другие родственники, особенно дедушка и бабушка.

Когда Ричарду было 13 лет, мать решила выйти вторично замуж. Однако она сначала поговорила с сыном, узнала его отношение к ее избраннику и спросила его согласия. Так в семью вошел новый человек — Гарри Грейвз. Он работал художником-оформителем, был спокойным, добрым и веселым. Ринго писал потом: «Я любил своего нового отца Гарри Грейвза. Он был джентльмен. Он любил детей и животных, и они любили его». В семье не было большого достатка, но царила хорошая атмосфера.

В бюро по трудоустройству Ричарду предложили работу рассыльного в железнодорожном управлении. Но потом его забраковала медицинская комиссия: он был очень худеньким, маленьким и слабым. После этого он полтора месяца работал барменом на судне, плавающем в Северный Уэльс, но нагрубил хозяину, и его уволили. Отчиму удалось устроить его в фирму «Хант и сыновья», где обещали место столяра. Ричард ждал вакансию два месяца, разъезжая на велосипеде по городу и собирая заказы. Вакансии столяра так и не оказалось, и ему предложили учиться на монтера. Он согласился — ему было уже 16 лет, и надо было выбиваться в люди.

Повальное увлечение ливерпульской молодежи тех лет поп-музыкой не обошло и Ричарда Старки. Он увлекся ударными. Первую установку, стоившую всего 10 фунтов, ему купил отчим, горячо одобрявший склонности парня. Ричард упорно занимался, слушал и смотрел, как играют другие. Потом купил в кредит новую установку за 100 фунтов. Первый взнос сделал его дедушка.

Наконец Ричард решил, что может играть в какой-нибудь группе. В это время группа «Дарктаун скиффлерс» объявила конкурс на место ударника. Из десяти прослушанных был выбран Ричард Старки, к изрядному удивлению самого победителя. Теперь он регулярно играл в оркестре и получал за это деньги, но пока не бросал своего места ученика электромонтера.

Летом 1959 года он получил интересное предложение играть в летнем лагере «Батлин» в Северном Уэльсе. Пригласил его туда старый друг — руководитель группы «Хар-рикейнз» Аллан Колдуэлл, который выступал под псевдонимом Роури Сторм. Группа Роури в то время уже считалась лучшей в Ливерпуле. Оплата ударника ощутимо превосходила заработок ученика электромонтера, и Ричард решил целиком отдаться музыке. Семья была разочарована, но он верил в свое будущее.

Летние гастроли серьезно обогатили и музыкальный, и жизненный опыт Ричарда. Оркестру приходилось исполнять не только привычный репертуар, но и играть по заказам публики. После летних лагерей чередой пошли разные гастроли: на американских военных базах, в небольших соседних городах, наконец, в Гамбурге, где Ричард познакомился с «Битлз».

Летом 1962 года он вернулся с «Харрикейнз» из Германии в Ливерпуль, а в августе получил приглашение от «Битлз». Они предлагали место ударника и оклад 25 фунтов в неделю.

Приглашение «Битлз» оказалось не единственным. Другое поступило от джаз-оркестра «Кингсайз Тэйлор и домино». И если бы во втором варианте обещали платить больше или столько же, сколько предложили «Битлз», он выбрал бы «Кингсайз».

В группе Джона нужно было сразу выполнить некоторые обязательные условия: сбрить бороду, остричь длинные волосы (баки разрешили оставить). Эпштейн хотел сделать рекламу ансамблю через прессу — светскую хронику и музыкальную критику. Но сотрудников этих изданий смущал внешний вид музыкантов. И Брайан заказал ребятам новые костюмы классического покроя с черными жилетами, белые рубашки и черные шелковые галстуки. Прическу оставил ту, которую придумала Астрид,— умеренно длинные, ровно подстриженные сзади и по бокам волосы и длинная, ниспадающая на лоб челка. Теперь их можно было показывать джентльменам из отделов светской хроники.