«Эгвейн хотела этого» и «помните, что Эгвейн сказала, когда мы это сделали.»
– Умно, – сказала Эгвейн.
– Блестяще, – сказала Суан, вздыхая, – Но мы знали, что одна из них, в конечном счете, уберет другую со своей дороги. Я продолжаю обращать ее внимание на Романду, но не знаю, сколько еще смогу сбивать ее с толку.
– Делай все возможное, – сказала Эгвейн, – но не волнуйся, если Лилейн перестанет вестись.
Суан вздрогнула.
– Но она захватывает твое место!
– Укрепляя его, – сказала Эгвейн, улыбаясь. Она наконец заметила, что ее платье стало коричневым, и в мгновение ока вернула ему изначальный цвет, не прерывая разговора. – Уловка Лилейн увенчается успехом, только если я не смогу вернуться. Она использует мое имя, как источник власти. Когда я вернусь, у нее не будет выбора, кроме как признать мое лидерство. Она потратит все свои силы, укрепляя мои позиции.
– А если вы не вернетесь, Мать? – мягко спросила Суан.
– Тогда для Айз Седай будет лучше, если у них будет сильный лидер, – сказала Эгвейн. – Если Лилейн станет той, кто обеспечит эту силу, так тому и быть.
– Ты знаешь, у нее есть серьёзные основания сделать так, чтобы ты не вернулась, – сказала Суан. – Как минимум, она ставит против тебя.
– Ну, нельзя ее за это винить. – Эгвейн позволила своему лицу расслабиться настолько, чтобы пропустить легкую гримасу. – Я бы тоже соблазнилась поставить против себя, если бы была снаружи. Тебе просто придется иметь с ней дело, Суан. Я не могу позволить сбить себя с толку. Не тогда, когда я вижу так много возможностей здесь, и не тогда, когда за провал придется заплатить куда более высокую цену.
Суан знала, что значит, когда Эгвейн так упрямо стискивает зубы. Сегодня больше не будет уговоров. Суан просто придется попытаться на следующей их встрече.
От всего этого – очищение, Аша’маны, раскол в Башня, – Суан бросало в дрожь. Хотя она большую часть жизни готовилась к этим дням, ее беспокоило то, что они наконец настали.
– Последняя Битва действительно приближается, – сказала Суан, больше для себя.
– Да, – откликнулась Эгвейн серьезным тоном.
– И я встречу ее с жалкими остатками моих прежних сил, – сказала Суан, состроив недовольную гримасу.
– Ну, возможно, мы сможем достать тебе
Суан улыбнулась.
– Это было бы неплохо, но не необходимо. Полагаю, я всего лишь ворчу по привычке. Я все-таки учусь справляться со своим… новым положением. Теперь, когда я увидела в нем определенные преимущества, это не так уж сложно сделать.
Эгвейн нахмурилась, будто пытаясь понять, как преимущества могут быть в том, что твои силы уменьшились. Наконец она тряхнула головой.
– Илэйн однажды упомянула в разговоре со мной комнату в Башне, наполненную предметами Силы. Я полагаю, она действительно существует?
– Конечно, – сказала Суан, – подземное хранилище. Это на втором уровне подвала, на северо-восточной стороне. Маленькая комнатка с неприметной деревянной дверью, но ты не сможешь ее пропустить. Она единственная запертая в том коридоре.
Эгвейн кивнула для себя.
– Ну, я не могу победить Элайду грубой силой. Но все же полезно об этом знать. Есть еще что-нибудь примечательное, о чем ты можешь мне сообщить?
– В данный момент нет, Мать, – сказала Суан.
– Тогда возвращайся и поспи, – Эгвейн поколебалась. – И в следующий раз мы встретимся через два дня. Здесь, в столовой для послушниц, хотя, возможно, нам захочется начать встречаться снаружи в городе. Я не доверяю этому месту. Если в нашем лагере была Отрекшаяся, я готова поспорить на половину отцовской гостиницы, что в Белой Башне тоже шпионит кто-то из них.
Суан кивнула.
– Очень хорошо.
Она закрыла глаза и очень скоро обнаружила, что моргает, проснувшись в шатре Брина. Свеча не горела, и она могла слышать тихое дыхание Брина с его тюфяка на другой стороне шатра. Она села и посмотрела на него, хотя было слишком темно, чтобы увидеть что-нибудь помимо теней. Странно, но после разговора об Отрекшихся и Аша’манах присутствие стойкого генерала успокаивало ее.
Тряхнув головой, она засунула
Она воздержится от мышей, но только на этот раз.
Глава 9. Покидая Малден
Холодный весенний ветерок коснулся лица Перрина. Такой ветерок должен был бы нести с собой запахи пыльцы и бодрящей утренней росы, запахи почвы, взрытой ростками, пробивающимися к свету, новой жизни и переродившейся земли.
Этот ветер нес с собой только запахи крови и смерти.
Перрин повернулся спиной к ветру, присел и начал проверять колеса фургона. Повозка была крепкой конструкцией из древесины ореха, потемневшей от времени. На первый взгляд она выглядела исправной, но Перрин приучился уделять особое внимание снаряжению из Малдена. Шайдо относились к фургонам и волам не с таким презрением, как к лошадям, но они, так же, как и все Айил, предпочитали путешествовать налегке. Они не ухаживали за фургонами и телегами, и Перрин во время проверки находил немало скрытых изъянов.
– Следующий! – громко крикнул он, проверив ступицу первого колеса. Это было адресовано толпящимся людям, ожидающим возможности поговорить с ним.
– Милорд, – прозвучал голос. Он был низким и грубым, похожим на звук трения дерева по дереву. Герард Арганда, Первый Капитан Гэалдана. Он пах хорошо смазанными доспехами.
– Я вынужден поднять вопрос о нашем отбытии. Позвольте мне отправиться вперед вместе с Ее Величеством.
Под «Ее Величеством» подразумевалась Аллиандре, королева Гэалдана. Перрин продолжал заниматься колесом; он не был настолько же хорошо знаком с плотницким делом, как с кузнечным, но его отец обучил каждого из своих сыновей распознавать признаки неполадок у фургонов. Лучше решить проблемы до выезда, чем застрять, как рак на мели, посреди путешествия. Пальцы Перрина пробегали по гладкому, темному орешнику. Рисунок дерева был хорошо виден, и он выискивал пальцами трещины, проверяя каждую из точек напряжения. Все четыре колеса выглядели неплохо.
– Милорд? – спросил Арганда.
– Мы отправимся все вместе, – сказал Перрин. – Таков мой приказ, Арганда. Я не хочу, чтобы беженцы решили, что мы их бросаем.
Беженцы. Ему надо было заботиться о сотне с лишним тысяч человек. Сотня тысяч! Свет, это было много больше населения всего Двуречья. И Перрин отвечал за обеспечение каждого из них. Фургоны.
