Зная, что в Бервике расположился лагерем король Эдуард с войском, Кэтрин решила просить его о помощи, но нужно было как-то передать ему эту просьбу.

Уильям вызвался сделать это, однако мать не разрешила, опасаясь за его жизнь. Впрочем, зная характер мальчика — решительный и смелый, весь в отца, — она понимала, что запрет не помешает ее сыну поступить по-своему.

Не знала она другого: до юного Уильяма дошли слухи, распространяемые в шотландском войске, окружавшем Уорк, что самой драгоценной добычей для них будет не замок, а его хозяйка, славившаяся красотой и добродетелями, среди которых одна из главных — верность мужу. Мальчик догадался, что могло грозить его матери, и это придало ему еще большую решимость.

Ночью под покровом темноты, зная секретные входы и выходы в замке, он сумел благополучно выйти из него и, минуя заслоны противника, добраться до смелых и отзывчивых людей. Они хорошо относились к его матери, которая делала им немало доброго, как, впрочем, и многим другим в округе. Они дали ему коня, и он поскакал в Бервик к королю.

Во главе войска Эдуард приближался к замку Уорк, вот уже стали видны его мрачные башни. На протяжении почти всего пути король думал об Уильяме, графе Солсбери, жалея его и вновь и вновь давая себе клятву вызволить друга из французского плена. В том, что сейчас он спасет его жену Кэтрин, которую никогда еще не видел, сомнений у него не было.

И действительно, бой был недолгим, англичане превосходили шотландцев в числе и в оружии, и вскоре те бежали, смешав свои ряды.

Видя из окна замка, что происходит, заметив развевающийся английский штандарт и сына в рядах наступавших, Кэтрин возблагодарила Бога, а затем и короля за спасение и за то, что сын ее остался в живых. Она тоже была наслышана — о чем мальчик и не догадывался, — какую судьбу предрекали ей в шотландском войске. Ей и раньше рассказывали об их сластолюбивом короле Давиде, который, невзирая на юный возраст и на то, что у него была супруга, не пропускал ни одной юбки и успел прославиться любовными похождениями.

Обрадованная Кэтрин поспешила на кухню и велела из оставшихся припасов приготовить такое, чтобы не было стыдно угостить самого короля, который спас их от шотландского плена. И пускай все наденут праздничные наряды и будут радостны и веселы, потому что для этого есть все причины.

Сама она проследовала к себе в покои и тоже занялась собой: велела расчесать золотистые волосы, достать украшения и одно из самых любимых платьев, оттеняющее изящество и стройность фигуры. Одевшись и причесавшись, она снова подошла к окну в башне и продолжала смотреть на происходящее.

Остатки шотландского войска уже скрывались вдали, а король Эдуард подъезжал ко входу в замок, когда хозяйка отдала приказание опустить подъемный мост, на который и ступили копыта его коня.

Кэтрин заторопилась вниз, чтобы встретить короля и приветствовать его.

Завидев ее, он тотчас спешился и сам пошел ей навстречу. Она поклонилась, сделав глубокий реверанс, потом подняла на него радостный благодарный взгляд.

— Милорд, мы приветствуем ваше появление. Мое сердце переполнено признательностью, — сказала она.

Король ничего не ответил. Он продолжал молча смотреть на нее. Она заметила, что у него пронзительно-голубые глаза и что он намного красивее, чем о нем говорили.

Она выпрямилась, их взгляды встретились. По-прежнему он не произнес ни слова.

Казалось, он глубоко погружен в какие-то мысли. Она повторила слова благодарности… Может быть, он ранен? Или смертельно устал?…

— Миледи, я в вашем распоряжении… Сейчас… и всегда. Никогда раньше не видел я женщину столь прекрасную.

— Милорд слишком великодушен, — ответила она. — Позвольте мне проводить вас в замок моего мужа, который вы, в знак вашего расположения к нему, спасли от разорения.

Он не сводил с нее глаз, почти не слышал ее слов. Идя за ней в замок, он был все так же погружен в себя, и единственной ясной мыслью было, что никогда еще не встречал он такое совершенство, что эта встреча перевернула ему душу и теперь уже ничто не сможет для него быть таким, каким было раньше…

Замок Уорк не назовешь красивым. По сравнению с теми, где привык жить или останавливаться Эдуард, этот был совсем неказист — даже не замок, а просто небольшая крепость, не заслуживающая названия замка. Построенная почти триста лет назад норманнами, она с тех пор ни разу не перестраивалась. В ней был всего один зал с высоким сводчатым потолком и множество небольших комнатушек, напоминающих монастырские кельи, вдоль внешних стен.

Однако Эдуард ничего этого не видел. Он думал только о ней — о Кэтрин, графине Солсбери. Перед его глазами все время было ее прекрасное лицо, золотистые волосы, тонкая талия. Ее движения, походка… Он видел ее одну.

Ей было не по себе, и это чувство не проходило. Раньше она боялась, что шотландцы ворвутся в замок и она попадет в руки к грубым варварам. Тот страх пропал, на смену ему пришли новые опасения: она поняла, что именно произошло, ибо не однажды замечала, какое впечатление производит на мужчин. Но тогда с нею был ее Уильям, он служил щитом, мог оградить, а теперь он далеко, в плену, рядом с ней нет защитника. Рядом с ней — король Англии.

— …Милорд, — сказала она, — боюсь, мы не сможем здесь, в Уорке, предоставить вам то, к чему вы привыкли.

— Ни одно место на свете, — отвечал он, — не подходит мне сейчас так, как ваш скромный замок.

Она благодарно склонила голову.

— Позвольте, милорд, — продолжала она, — проводить вас в комнату, которую я в спешке приготовила. Она мала, но это лучшее, что у нас есть. Надеюсь, вам не покажется, что там чересчур холодно и…

Он не дал ей договорить:

— Уверен, что мне все понравится.

— Мой супруг, — произнесла она, не глядя на короля, — несомненно возрадуется, узнав о том, что вы сделали для нас сегодня, рискуя собственной жизнью.

На это король тоже ничего не ответил. Она увидела, что он слегка нахмурился, и это усилило ее чувство неловкости.

— Милорд, — вновь заговорила она, — если позволите оставить вас, я пойду на кухню и посмотрю, чтобы там приготовили вам лучшее, что есть в доме.

И снова никакого ответа. Его глаза не отрывались от ее лица.

Она решила: надо уходить… я должна уйти. Она снова низко поклонилась и хотела повернуться, но он взял ее руку и поцеловал.

Губы у него были горячие. Они жгли кожу.

«Господи, помоги мне!» — мысленно взмолилась она.

К ее изумлению, он сразу же отпустил руку. Не говоря больше ни слова, она выбежала за дверь.

Она остановилась лишь в дальней комнате замка, перевела дыхание и некоторое время стояла, прислонившись к стене.

«Я выдумываю невесть что… Уильям всегда рассказывал, как король предан Филиппе, как обожает ее… О, если бы Уильям был сейчас здесь!..»

Близился вечер. Но день далеко не кончился, его еще надо прожить, и только потом король отправится к себе — в комнату, которую она для него приготовила. В ее комнату. Единственную, пригодную для короля.

Она же будет спать как можно дальше от своей комнаты… Нет, не в этой! Здесь даже нельзя запереть дверь.