бизнесмен. Также было известно, что Анри уже шесть лет является сотрудником Интерпола, очень любит итальянскую кухню, много смеется и остроумно шутит. Именно последнее качество и растопило холод в отношениях, которым капитан Гордеев пытался присвоить категорию рабочих и не более.

Как оказалось, у Анри Брауэра на этот счет было другое мнение. Со всеми людьми, появляющимися в его жизни, он был мягок и терпелив, и спустя непродолжительное время они сами желали более тесного общения, а он не отказывал, однако всегда чертил линию между собой и ними, которую нельзя было переступать. Пока никто из его русских коллег эту черту не переступал, поэтому он был настроен весьма дружелюбно. Более того, ему нравились эти ребята. Изначально в них чувствовалась некая озлобленность, и все же они оттаяли, а теперь демонстрировали отменное чувство юмора и искренний смех, который Анри очень ценил в людях.

– Так ты женат? – повторил свой вопрос Гордеев, указывая пальцем на кольцо.

– Женат, – кивнул Анри и хлопнул рукой по дверце. – Меняемся местами?

– Меняемся, – согласился Гордеев.

Анри с удовольствием вышел из машины и распрямил плечи. Русские автомобили действительно были очень неудобными, в особенности для того, чтобы находиться в них длительное время. Анри присел несколько раз и потряс онемевшими ногами.

– Спортом занимаешься? – поинтересовался Гордеев, упав на заднее сиденье. – Тут же места, как на диване в твоем буржуйском отеле.

– У меня ноги в два раза длиннее, чем у тебя, – ответил Анри и заглянул внутрь. – Женя, будет лучше, если ты сядешь за руль. Когда она выйдет из дома, я вряд ли смогу тронуться с места. – Он с виноватой улыбкой указал на древнюю коробку передач, и Илин улыбнулся.

– Привык к автомату? – спросил он. – Нужно отъехать в сторону, чтобы не привлекать внимания. Стоим здесь уже два часа, скоро охрана начнет к нам присматриваться.

Анри посмотрел вверх, на окна квартиры, где жили Войтовичи, и, соглашаясь, кивнул. Признаться, его уже начало утомлять это нерациональное использование времени. Ничего существенного не происходило, они лишь следовали за Войтовичем, который вдруг оказался честным и занимался только легальным бизнесом. Зеф Ноли также не подавал никаких признаков движения. Сейчас он находился в том же отеле, где жил Анри, и никуда не выходил из своего номера на протяжении нескольких дней.

Гордеев потянулся на заднем сиденье и зевнул.

– Что-то я устал, – сказал он.

– Ничего не делая? – усмехнулся Илин и повернулся к Анри. – Тебе не кажется странным то, что они приостановили свою деятельность?

– Нет, – ответил Анри. – Думаю, что ваш Войтович выполняет рекомендации Зефа. А самого Ноли сейчас заботят другие проблемы, в которые он и втянул Войтовича. Поэтому торговля отошла в сторону.

Илин откинул голову назад, закрыл глаза и задумался. Уже почти две недели, как у него были сведения о том, что в городе действует крупный преступный синдикат, а он ничего не мог сделать, чтобы обличить преступников. Самое смешное, что управление по борьбе с наркотиками даже не представляло себе масштабов их деятельности. Именно от этого становилось горько, ведь все сотрудники управления, и в частности отдела полковника Илина, работали на износ, но, как оказалось, недостаточно. Полиция Нидерландов была осведомлена о том, что происходит в Петербурге, гораздо больше, чем правоохранительные органы самого Петербурга. Никто из них даже не предполагал, что на территории Европы промышляет картель, который к тому же имеет свою секцию в Питере. Илин, к слову, впервые услышал, кто такой Зеф Ноли и чем он занимается, от Анри. До этого ему не встречалось это имя, тем более он не мог себе представить, что Ноли является главным лицом всей албанской наркомафии. Однако не доверять Анри не было оснований. Тот предоставил правдивые сведения о том, почему Интерпол интересуется Ноли, а теперь и Павлом Войтовичем.

Сохраняя секретность, Илин распорядился, чтобы за Войтовичем вели постоянное наблюдение. Также под контроль взяли его фирму, однако это ни к чему не привело. В чем-либо придраться к деятельности господина Войтовича было невозможно. Три ресторана, два магазина, складские помещения – никакого намека на криминальную деятельность. У Анри же были сведения о том, куда, в какое время и в каком количестве приходил товар для Войтовича. Также имелась информация, что именно Войтович отправлял за границу, какие корабли занимались перевозкой грузов. Кроме этого, Илину стало известно, кто входит в состав секции.

– Это верхушка, – объяснил Анри. – Вторые места в «Аквилоне». Они и управляют всем процессом. По нашим сведениям, на каждого такого управляющего работает по крайней мере около сотни человек. Мелких дилеров не берем в расчет. В этой сотне лидирующие места принадлежат самому управляющему и нескольким первым помощникам. Один из них занимается безопасностью, кто-то ответственен за связь с полицией и другими государственными учреждениями. Должен быть еще экспедитор, но вы, насколько мне известно, его недавно убрали.

– Шерер? – спросил Гордеев, зная, что не ошибся.

– В северном секторе его называли Алексом, – сказал Анри. – Сейчас его место вакантно. Так вот. Именно помощники координируют прием товара, распределение его по точкам, где товар дробят и выбрасывают на рынок. Помощники управляющего также занимаются подготовкой грузов, которые уходят на Запад. Каждый из них имеет свою команду, которая контролирует все вышеперечисленные действия на более низких уровнях, начиная от производства «синтетики» в химических лабораториях, заканчивая мелкими и не очень мелкими партиями наркотиков, которые приходят в ваш город с Востока. Все секции «Аквилона» работают по одинаковому принципу. Именно поэтому я могу с точностью сказать, что группировка Войтовича будет идентична той, которой управляет Зеф Ноли.

– Откуда у вас такая информация? – Илин чувствовал, как холодеет спина от подобных известий.

– Более шести лет кропотливой работы, – ответил Анри.

– Работа в пустоту. Нам это ничем не может помочь, – отозвался Гордеев и указал рукой на фотографии, которые Анри привез с собой.

На них были изображены Зеф Ноли и Павел Войтович, некая черноволосая дама и другие незнакомые люди.

– Войтовича взять не на чем, – добавил он. – То, что у него есть какие-то интересы с Зефом Ноли, ничего нам не дает. Обычный бизнес, не более. Что мы можем ему инкриминировать? Дружбу с мусульманином?

– Зеф Ноли у нас в руках, – ответил Анри. – Мы имеем полную информацию о том, чем занимается его секция. Да и на вашего Войтовича у нас кое-что найдется. Однако бумаги, подтверждающие его причастность к деятельности картеля, находятся у моего шефа Хуго Леммера.

– И мы тебе должны верить? – ехидно спросил Гордеев.

– Вы мне ничего не должны. Более того, мы вам ничего не должны. Это ваша проблема. Хотите – ищите самостоятельно того, кто засрал наркотой весь город. Вы здесь живете, не я. Не хотите – могу понять. Зачем лишний раз поднимать задницу?

– Ладно, – смягчился Гордеев, понимая, что перегнул палку. – Говори, чем мы можем тебе помочь.

Этот разговор состоялся неделю назад, но полковник Илин помнил каждую его деталь. И при мысли о нем начинал скрежетать зубами от злости, оттого что под носом творились дела, которые никто не замечал. Они регулярно отлавливали мелких наркоторговцев, но никогда еще к ним не попадала такая крупная добыча. И дело было не в том, что его люди плохо работали, а в том, что группировке активно помогали, причем некто свой. Невозможно в течение стольких лет промышлять продажей наркотиков в таких крупных размерах и ни разу не ошибиться. Чтобы подобное имело место быть, группировку должны прикрывать. Сделать это мог только тот, кто являлся непосредственным участником процесса и имел за плечами государственную поддержку. Выяснить это можно лишь одним путем: постоянно наблюдая за Войтовичем. И если сейчас он, словно почувствовав, что за ним следят, ведет себя как примерный гражданин, то долгое время так продолжаться не может. Войтовичу необходимо кормить огромный штат прихлебателей, привыкших к большим и легким деньгам. Он вернется в бизнес, и тогда всплывет имя того, кто ему помогает, в этом Илин не сомневался.

– О! – воскликнул Гордеев и вжал голову в плечи.

Анри быстро повернулся в ту сторону, куда он смотрел и увидел въезжающую во двор машину