что его сообщит близкий друг Фионы.

Может, это даже принесет пользу — она отвлечется и перестанет беспокоиться по поводу своих глаз.

Так Фред и оказался в ее палате. Чтобы рассказать молодой женщине, с кем виделся всего пару раз, — больной женщине, что мужчина, которого она любила, воспользовавшись ее болезнью, сбежал и женился на другой. Сестра принесла чай и уже собралась налить чашку Фионе, но он остановил ее:

— Я позабочусь, сестра. Идите и выпейте чаю сами.

Заботливый и деликатный, он порезал тосты на тонкие кусочки и подвинул тарелку к Фионе. Налив чашку чая, он поставил ее на столик и протянул руку Фионы, чтобы показать ей, где он все разместил.

— Они принесли вам что-нибудь вкусное, Фред? — поинтересовалась она, как любезная хозяйка.

Фред не мог проглотить ни крошки, но уверил, что чай просто чудесный.

Фиона съела весь тост и даже тоненький кусочек пирога.

— Я не ела с таким аппетитом с тех пор, как попала в это несчастное место. Ваше присутствие пошло мне на пользу, — щебетала Фиона.

Вдруг она вспомнила, что Фред, как и все, должен был считать, что американская наследница легла в клинику для восстановления сил. Но он почему-то нисколько не удивился, увидев ее в постели с повязкой на глазах. Кто-то нарушил ее указания и все ему рассказал.

Странно, но это совсем не рассердило Фиону. Только что же заставило Лоррингэма и директрису поверить в то, что она так доверяет Фреду, который даже не ее родственник? Прежде всего, зачем он пришел? Фиона протянула прозрачно тонкую руку и дотронулась до грубого материала куртки Фреда. Она уже почувствовала, что слепым необходим физический контакт.

— Фред, почему вы здесь? Почему они позволили вам навестить меня, в то время как я дала указание не допускать ко мне никаких посетителей? Насколько подробно они рассказали вам о моем положении?

— Эй, не все сразу! — взмолился Фред легким, шутливым тоном. Но он понял, что держать ее в неведении значило бессмысленно увеличивать ее страдания. — Сначала я отвечу на ваш последний вопрос. Я знаю, что у вас была серьезная операция на глазах.

— Только это?

— Нет. Я знаю, что пока не ясно, насколько удачна операция, но она была необходима. Врачи пытались спасти вам зрение.

— Я не хотела, чтобы кто-нибудь узнал об этом, — пробормотала Фиона.

— Дорогая моя, но вы же понимали, что такое трудно утаить. Разве вы поступили честно по отношению к вашим друзьям, которые наверняка хотели бы оказаться рядом с вами в такой момент?

— Я не переношу, когда меня жалеют, — раздражительно ответила она, но тут же в ее голосе послышались теплые нотки.

— Больше всего я не хочу, чтобы Бобби беспокоился. Вот почему я отправила его в Париж.

Фред медленно повторил:

— Вы отправили его в Париж?

— Да. Чтобы он не смог прийти сюда.

— Значит, вы даже не сказали, что вам предстоит операция?

— Нет. Я надеялась, после того как впервые посетила доктора Лоррингэма и придумала этот план, что они сразу скажут мне, помогла ли операция спасти мое зрение. Поэтому я решила сказать всем, что ложусь в клинику только для того, чтобы поправить здоровье и отдохнуть.

«Даже Бобби?» — подумал Фред. Из всех отважных женщин Фиона Бартон, безусловно, самая храбрая. А теперь он сам хочет потребовать от нее еще большего доказательства ее храбрости!

Он пылал гневом по отношению к Бобби Ивсу, который так поступил с ней. Подлый мерзавец, ожидающий, пока невеста ляжет в больницу, чтобы втихаря сбежать с другой женщиной, вместо того чтобы честно и прямо порвать с Фионой. Ивса никак не оправдывало то, что он не знал о серьезности положения женщины, которая его содержала. Он просто сбежал, предоставив другим выполнять за него грязную работу.

— Я не хотела беспокоить его, — продолжала Фиона. — Но вы по-прежнему не сказали, что привело вас сюда. И почему они позволили вам войти в мою палату.

— Я как раз собирался сказать. — Фред почувствовал, как его лоб покрылся каплями пота. — Послушайте, у меня твердое убеждение, что плохие новости нельзя преподнести так, чтобы это прозвучало милосердно. Поэтому позвольте, я прямо скажу вам…

— Это насчет Бобби… — Ее пальцы впились в его руку. — Он заболел… или несчастный случай? Самолет?..

— Вы знаете, моя милая, я почти хотел, чтобы это произошло. — Фред вытащил платок и промокнул лицо. — Потому что… я должен сказать вам… Бобби собирается жениться. Завтра в Париже. На киноактрисе по имени Линда Пейн.

Он увидел, как у Фионы перехватило дыхание. Потом она откинулась на подушку, такая бледная и неподвижная. Фред решил, что она потеряла сознание. Он уже собирался позвонить сестре, когда Фиона спросила слабым глухим голосом:

— Как вы узнали?

— Нашему редактору отдела новостей позвонили из офиса в Париже. Я как раз находился у него в кабинете. Не обманывайте себя, Фиона. Здесь нет ошибки. Нет никакой надежды, что это недоразумение или наш сотрудник в Париже что-то перепутал.

— Линду Пейн задержали на днях в магазине за кражу. Это последнее, что я успела прочитать в газете. — Фиона говорила ледяным, бесстрастным голосом. — Я еще подумала, что Бобби расстроится, узнав об этом. Он так надеялся, что у нее есть будущее. Он как-то пригласил ее на одну из моих вечеринок. Вы тоже там были. Он сказал, что ей необходимо встречаться с нужными людьми. Интересно, как долго он любил ее?

— Какая разница? — резко буркнул Фред. — Сейчас важно, чтобы вы поскорее поняли, что избавились от этого мерзавца. Я знаю, сейчас вы так не думаете. Должно быть, даже ненавидите меня за эти слова.

— Для Бобби хорошо, что я не сказала ему о моих глазах, — продолжала Фиона размышлять вслух, словно не слыша Фреда. — Тогда бы ему было гораздо труднее бросить меня. Но разумеется, сейчас уже никто не поверит, что он так же, как и остальные, считал, будто я отправляюсь в клинику, только чтобы передохнуть несколько дней. Все будут думать, что он сбежал, лишь бы не жениться на слепой девушке.

— Давайте забудем о Бобби и подумаем о вас. — Фред взял ее за руку. Она была холодной и такой вялой, будто из нее вынули все косточки. — Например, не кажется ли вам, что пора прекратить вести себя, как Грета Гарбо, и позволить вашим друзьям навестить вас?

— Нет, — решительно ответила Фиона.

Ему пришлось напомнить ей:

— Завтра к этому времени во всех газетах появятся заметки, что Бобби Ивс женился на маленькой бродяжке — актриске, которую задержали за кражу пары чулок. Вы же знаете, что люди станут говорить, если вы будете настаивать на вашей версии отдыха и откажетесь принимать посетителей? Они скажут, что вы спрятались здесь, потому что не в силах перенести измену.

— Кого это волнует? — безучастно пробормотала Фиона.

— Меня, например. Я бы не хотел, чтобы такую девушку, как вы, которая так прекрасно перенесла нелегкое испытание, вдруг обвинили в том, что она, словно обычная капризная наследница, впала в депрессию только потому, что мужчина, которого она выбрала, так подвел ее. — Фред был намеренно резок, чувствуя, что только так нужно говорить с ней.

Появилась сестра и с сожалением сообщила, что Фреду пора уходить, так как мисс Бартон должна отдохнуть перед обедом.

Фред встал. Он взял Фиону за руку и крепко пожал ее:

— Подумайте над тем, что я вам сказал, Фиона. Я знаю, потом вы поймете, что я был прав.

— Вы придете еще? — с дрожью в голосе спросила женщина.

— Когда только вам будет угодно…