пальцами. Он достал карту озера и прилегающей территории и острым ногтем указательного пальца провел по дороге, называя живущих там людей, вплоть до младенцев. В трех домах обосновались одинокие мужчины.
— Ты знаешь этих парней? — спросил Лукас у шерифа, указывая на дома одиночек.
— Да, — кивнул Карр. — Но хорошо знаком только с одним, его зовут Донни Райли, он живет между Оджибве-род и «Ган клаб». Очень хороший человек. Был почтальоном, сейчас на пенсии. Боб Делл работает на лесопилке, а Даррелл Андерсон содержит пансионат «Каменный ястреб».
— Они женаты? Разведены? Вдовцы? Что ты о них знаешь?
— Райли был женат много лет. Его супруга умерла. У Даррелла была длительная связь с одной из больничных медсестер, но о нем мне известно совсем немного. Ну а Боб настоящий фермер-холостяк.
— Среди них есть католики? — спросил Лукас.
— Ну… — Карр переглянулся с Джорджем, а потом оба посмотрели на Лукаса. — Насколько мне известно, Боб ходит на воскресную мессу.
— Он родился здесь?
— Нет, приехал из Милуоки, — ответил шериф. — Что мы ищем?
— Ничего определенного. Давай поднимемся наверх. — Лукас повернулся к налоговому инспектору. — Благодарю.
Лейси сидел в кабинете шерифа, положив ноги на угол письменного стола. Когда они вошли, он тут же опустил их.
— Если ты испортишь мой стол, я вычту его стоимость из твоей зарплаты, — проворчал Карр.
— Извини, — сказал Лейси.
— А теперь скажи, за каким дьяволом мы ходили к Джорджу? — спросил шериф у Лукаса, усаживаясь в свое вращающееся кресло.
— До меня дошел слух — ничего более, — что Фил Берген голубой. Вот почему я вчера спросил, были ли у него гомосексуальные связи.
— Ужасное оскорбление! — выпалил Карр. — Откуда ты это взял?
— Я пытаюсь понять, почему он сказал, что находился у Лакортов, когда они уже были мертвы, — ответил Лукас. — Почему он так и не отказался от своих слов. И тогда я спросил себя: а где еще мог быть священник, если он не хочет говорить об этом?
— Проклятье, — пробормотал Карр. Он повернулся вместе с креслом и посмотрел в окно сквозь приоткрытые жалюзи. — У тебя грязные мысли, Дэвенпорт.
— Ты думаешь о ком-то конкретном? — спросил помощник шерифа.
Лукас повторил три имени. Лейси смотрел на него несколько мгновений, затем откашлялся, подался вперед и взглянул на своего шефа.
— Шелли, послушай. Моя жена знает Боба Делла. Однажды я сказал, что он симпатичный парень, просто дразнил ее, а она ответила: «Боб не из тех, кого интересуют женщины, так мне кажется».
— Она сказала, что Боб голубой? — спросил Карр, мрачно глядя на своего помощника.
— Ну, не совсем, — ответил Лейси. — Только то, что его не интересуют женщины.
— Это ужасно, — пробормотал Карр, вновь переводя взгляд на Лукаса.
— И это очень многое объясняет, — заметил тот. — Если местные жители знают, что Боб Делл голубой… может быть, Берген был у него, попался на лжи, а теперь у него нет возможности взять свои слова обратно. Примите во внимание его пьянство. Если он невиновен, что на него так давит?
— Люди из моего офиса, — ответил шериф, встал и прошелся по кабинету, покусывая костяшки пальцев. — Нам нужно проверить Делла, — наконец сказал он.
— Постарайтесь узнать дату его рождения. Пошлите запрос в Национальный информационно- криминалистический центр и в Милуоки, если он приехал оттуда, — предложил Лукас. — И подумай вот о чем: если проблема Бергена состоит именно в этом, то с него снимается подозрение в убийстве.
— Да. — Карр повернулся и посмотрел в окно на сугроб и занесенную снегом ограду, за которой виднелись задние дворики нескольких домов. — Но обвинение в гомосексуализме останется. Это убьет его.
Они все довольно долго молчали, а потом шериф добавил:
— Джин Климпт встретится с тобой в ресторане «Мельница» в полдень.
Он протянул Лукасу ордер на обыск. Лукас посмотрел на него и положил в карман куртки.
— Есть что-то новое по Джону Мюллеру?
Карр покачал головой.
— Ничего. Теперь мы ищем тело.
Утро Лукас провел в доме Лакортов. Электрический обогреватель не мог поддерживать в гараже комфортную температуру из-за отсутствия изоляции и из-за того, что дверь постоянно открывалась. Все оставались в расстегнутых парках или свитерах; тепла едва хватало, чтобы обходиться без перчаток. Из досок два на четыре дюйма сколотили длинный временный стол, который был завален бумагами и электронным оборудованием. Здесь также поставили компьютер и принтер.
Экспертам удалось найти в стене кухни сильно деформированную пулю. Судя по ее донцу и весу, с учетом потери части оболочки, они пришли к выводу, что, скорее всего, она выпущена из «магнума» сорок четвертого калибра. И это точно не триста пятьдесят седьмой калибр. Из пистолета, найденного Лукасом в ночь убийства, не стреляли.
— Когда девочке отрезали ухо и нос, она была жива, — сказал эксперт, читая присланное по факсу сообщение. — Вскрытие уже провели, но предстоит еще множество тестов.
Эксперт начал монотонно перечислять список других находок. Лукас слушал, но каждые несколько секунд отвлекался, мыслями возвращаясь к Уэзер. Его всегда привлекали умные женщины, но лишь немногие из его романов с ними оказались долгими. У него была дочь от женщины, которую он никогда не любил, хотя она очень нравилась ему. Она работала репортером, и их объединяла тяга к опасному и динамичному образу жизни. Лукас любил другую, во всяком случае, так ему казалось. Впрочем, та полностью отдавалась своей полицейской карьере. Уэзер вполне могла бы стать копом: серьезная, с жестким характером и чувством юмора.
«Я не должен упустить свой шанс, — подумал он. — Нет, не должен».
В облаке пара в гараж вошел Крейн, отряхнул снег и сразу направился к кофейнику, стоящему за спиной Лукаса.
— Убийца устроил пожар при помощи водогрея, — сказал он.
Лукас повернулся на стуле.
— Что?
Крейн, не снимая парки, наливал себе кофе.
— Он открыл кран с горячей водой и разбрызгал топливо вокруг водогрея. Конечно, от него мало что осталось, но нам удалось обнаружить следы обгоревшего хлопка в отверстии вспомогательного клапана.
— Говори яснее, — попросил Лукас.
Крейн усмехнулся.
— Преступник разлил горючую смесь вокруг дома, намочил в ней тряпку и положил ее поверх водогрея. Он должен был сохранять осторожность, чтобы тряпка не попала на запальник. Затем убийца открыл кран с горячей водой, пустив ее тонкой струйкой, и ушел. Через несколько минут уровень воды в баке уменьшился, и он стал наполняться холодной водой.
— Тогда загорелся запальник.
— Бум! — сказал Крейн.
— Зачем он это сделал?
— Чтобы успеть выбраться из дома. По нашим подсчетам, преступник разлил тут пятнадцать галлонов горючей смеси. Вероятно, он побоялся бросить горящую спичку. Можно предположить, что он заранее планировал сжечь дом. Подобные вещи едва ли приходят в голову, когда ты просто стоишь рядом. Если такое вообще случается.
— Но раз пожар имел место, то должно было пройти какое-то время между уходом убийцы и началом
