спиной Лукаса.
Он явно выбрал манеру поведения «сговорчивый преступник» — почти незаметный подхалимаж, которому он научился в тюрьме.
— Так, — протянул Лукас, проигнорировав его комментарий и убирая пистолет в карман. — Где комната мальчика?
— Вы думаете, я не разбираюсь в оружии? Я…
— Мне плевать на то, в чем ты разбираешься! — рявкнул Лукас. — Где комната твоего сына?
Харпер выругался, смял ордер и швырнул его на пол, потом повернулся и повел их через узкую арку в гостиную. По телевизору показывали профессиональную борьбу. На круглом дубовом столике стояли картонный поднос, перепачканный оранжевым соусом для спагетти быстрого приготовления, и пустая кофейная чашка из фаянса. Харпер прошел мимо, в коридор. Первая дверь направо была распахнута и вела в ванную комнату, а противоположная — приоткрыта, и Харпер захлопнул ее.
— Это моя. Тут нет вещей Джима.
Около последней двери по правую руку он остановился и показал на нее большим пальцем.
— Джим жил здесь.
Лукас распахнул дверь. Джим Харпер умер больше двух месяцев назад, но здесь все осталось так же, как было при нем. Грязные джинсы, футболка и трусы валялись в пыли в углу. Кровать не убрана, выцветший пододеяльник и старое армейское одеяло цвета хаки скомканы на пожелтевшей простыне. Маленькая серая подушка с пятнами, похожими на кровь. Лукас присмотрелся: да, действительно кровь — крошечные пятнышки, как будто у мальчишки были прыщи и он их выдавливал. Одежда засунута в ящики одинокого комода, два ящика выдвинуты.
— Копы уже все осмотрели. Только устроили беспорядок, — проворчал Харпер из-за плеча Лукаса. — Они ничего не нашли.
Лукас оглянулся на Лейси, стоящего в конце коридора.
— Генри, думаю, вам с мистером Харпером стоит посидеть в гостиной. Посмотрите телевизор. А мы с Джином поглядим, что тут есть.
— Послушайте… — начал хозяин дома.
— Заткнись.
— Ребята перевернули комнату вверх дном и ничего не нашли, — сказал Лукас Климпту. — Если бы ты был ребенком и хотел что-то спрятать, куда бы ты это положил?
— Знаешь, я думаю, Расс такой мерзавец, что мальчишке незачем было что-то скрывать. Его не слишком интересовало, чем занимался парнишка.
Лукас пожал плечами.
— Может, он хотел что-то сохранить.
— Звучит разумно, — ответил следователь и, подумав, добавил: — Я держал самые разные вещи в подвале. Например, в шкафу, если это было что-то небольшое и на короткое время. Скажем, неприличные журналы.
— Давай быстренько пройдемся по комнате, а потом посмотрим в других местах.
Дом был старым, с деревянным дощатым полом, кое-где покрытым линолеумом, и оштукатуренными стенами. Лукас занялся стенным шкафом. Он вытащил оттуда стопку журналов и комиксов, проверил обувь и пару рубашек, висящих внутри. Он не обнаружил незакрепленных досок на полу. Потрескавшаяся штукатурка на стенах выглядела нетронутой. Климпт еще раз просмотрел письменный стол, вытащил и перевернул все ящики, потом изучил обогреватель и убедился, что он в целости и сохранности. Через десять минут они пришли к выводу, что в комнате ничего нет.
— Подвал или чердак? — спросил следователь.
— Давай посмотрим, насколько трудно забраться наверх.
Попасть на чердак можно было через люк в ванной комнате. Встав на стул, Дэвенпорт поднял крышку, и на него посыпалась пыль вместе с асбестовой изоляцией. Он снова закрыл люк и слез со стула, стряхивая грязь, застрявшую в волосах.
— Его давно не открывали.
— Тогда подвал, — сказал Климпт.
Они направились к лестнице, ведущей вниз, и увидели, что Лейси проверяет стоящий в гостиной шкаф с одеждой, а Харпер, ссутулившись, сидит на стуле.
— Нашел что-нибудь? — спросил Лукас.
— Ничего.
— Мы будем в подвале.
Хозяин дома проследил за ними взглядом, но промолчал.
— Как бы мне хотелось, чтобы этот мерзавец дал повод врезать ему по морде! — проговорил следователь.
В подвале пахло паутиной, пылью, моторным маслом и углем. Стены были из гранитного плитняка, соединения замазаны рассыпающейся смесью бетона с песком. Освещали подвал две голые лампочки, свисающие с потолка на старых, обтрепанных проводах. Две маленькие комнатки заполнял хлам, какой собирается в сельском доме за полвека: полки с банками для консервирования, битые горшки, совсем дряхлая газонокосилка, ружье двадцать второго калибра с рычажным механизмом, совсем проржавевшее. На гвозде висело несколько ножных капканов, а рядом с ними две дюжины крошечных лапок, связанных вместе бечевкой.
— Суслики, — сказал Климпт, прикоснувшись к ним, отчего они стали раскачиваться, точно зловещий ветровой конус. — В прежние времена власти округа платили за них приличные деньги, пять центов за пару передних лапок.
В одном углу стоял верстак, сделанный из железнодорожной шпалы, с ржавеющими тисками, укрепленными на одном конце. Весь центр большой комнаты занимала старая угольная печь, похожая на засохшую колоду и совершенно холодная. В маленькой кладовке, где прежде хранился уголь, имелась небольшая пропановая печка, оцинкованные трубы уходили в комнаты наверху. Чулан был самым чистым помещением в подвале. Очевидно, тут убрали, когда устанавливали печь. На первый взгляд спрятать здесь что-то было негде.
Лукас подошел к угольной печке, открыл ее, посмотрел на кучу старого пепла и закрыл дверцу.
— На поиски может уйти много времени.
Минут пятнадцать они осматривали помещение, причем следователь то и дело повторял:
— Это должно быть место, откуда он мог быстро достать…
Они ничего не нашли и начали подниматься по лестнице, недовольные результатом.
— Если вытащить одну из плит… — начал Лукас.
— Мы никогда не найдем нужную плиту, их тут около двух тысяч, — возразил Климпт.
— Подожди минуту… — Лукас снова спустился вниз и посмотрел в сторону пропановой печи. — Если это кладовка для хранения угля, где желоб для его подачи?
— Действительно, — согласился Климпт.
Они нашли практически незаметную в тусклом свете дверцу в стене за печью, в четырех футах над полом. Лукас открыл ее, сунул руку внутрь и наткнулся на стопку бумаги.
— Тут что-то есть. Бумага.
Он вытащил свою находку — три глянцевых порнографических журнала и два порнографических комикса. Он отдал их следователю, а сам снова залез внутрь, чтобы проверить, нет ли там еще чего-нибудь, и обнаружил маленький кусочек блокнотного листка, который, возможно, использовался в качестве закладки. Лукас положил его в карман.
— Порно, — пробормотал Климпт, стоя под лампочкой.
Они перетряхнули журналы, но ничего не нашли.
— Давай пролистаем их, — сказал Лукас. — Ищи снимок мальчика на кровати.
Они начали переворачивать страницы, но все фотографии были явно сделаны в студии и изображали женщин. Джон Мюллер говорил, что снимок, который он видел, напечатан на плохой бумаге и наверняка вырезан из дешевого издания.
