Вин нагнулся и поднял в ладонях большую чашу, которая для нома по размерам более походила на круглый чан. Он поглядел на карликов и благодарно кивнул в их сторону. Но случайность или неведомая сила не позволили донести ему воду до рта и испить ее.

- Подожди! - прокричала Лисса. В это время чаша с живой водой выскользнула из рук графа и плавно опустилась на землю, почти не перелившись через края. - Подарки номов несут в себе скорее подвох, чем спасение. Ты сам в этом убедился, Вин. Пусть старейшины и рудокопы сперва изведают священной жидкости. Разве на них также не простирается милость номов?!

Дуглас заметил, как нахмурили строгие лица карлики. Он поднял позолоченный сосуд в намерении испить воды. Слова сестры он посчитал унизительными: разве существует иная вода, способная возвращать деревья к жизни, разве следовало опасаться хозяев здешних краев, которые оставили им свободу и оказывали помощь в исцелении?! Он поднес чашу ко рту, но руки внезапно задрожали, и чаша с силой вырвалась из ладоней, опустившись обратно на землю.

- Ведьма! Да отсохнет мой язык, если среди них нет колдуна или колдуньи, - злобно произнес один из номов на своем языке.

Дуглас опасливо поглядел в сторону хранителей гор, которые вновь бесшумно перешептывались друг с другом. Карлики способны лгать и мстить, как выяснилось из рассказа Вина, они добры и милостивы лишь к послушным служителям, а не к захожим чужакам - в этом Дуглас не раз удостоверился. Он уже не жалел о словах и поступках сестры, пусть они как обычно отличались необдуманностью. Но в эти минуты было не до размышлений, ибо промедление и бездействие не возвращали время вспять. Вода могла легко одарить человека здоровьем или лишить его жизни, ибо неведомо обычному взору, что содержала в себе прозрачная жидкость.

- Вам, уважаемый старейшина, - Лисса обратилась к Зоширу, - должна быть удостоена честь первому отведать священной воды. Баны более всего заслуживают милости номов. - Она протянула рудокопу чашу с водой, которую до этого отрывала от уст друзей с помощью чар Ланса.

Зошир не посмел отказаться от предложенного напитка, хотя его старческое лицо омрачилось тревогой.

- В ком нет веры, в том нет силы, - произнес бан, вытянув руки, чтобы принять подарок номов. Но чаша в его руках также неожиданно задрожала и опрокинулась на траву, расплескав при этом всю жидкость. Она перекатилась пару оборотов по примятой листве и замерла на боку.

- Эта девушка обладает колдовской силой, - громко заговорил старший ном. Он вновь выступил вперед, сжимая в руке оберег, подаренный Дугласу в Каменном Ложе.

Ном обращался к рудокопам: - Никогда колдунам не было разрешено ступать по нашим землям. Их чары губят наши края, ибо они в силах взять то, что не принадлежит им по праву. Вы позволили этой ведьме явиться пред нашими очами, хотя ее надлежало немедленно отправить в огненную бездну! А к тому же она посмела использовать свои способности, дабы уничтожить наши замыслы и дела. Вас всех, несчастные люди, обвиняю в безверии и лишаю своего покровительства. Нарушен закон мира между хранителями гор и рудокопами, - ном сжал в ладонях золотую веточку, и она с хрустом преломилась на части. - Никогда более не явимся мы на ваши молитвы и не одарим благодатью ваших детей. Да потухнет свет в ваших жилищах за предательство, свершенное нынче на этой земле! - ном обратил свой взор и на Дугласа, произнося последующую фразу: - Отныне ни одному смертному не заполучить живой воды, ибо и земля, и леса, и пески, и металл, и звери, и растения исполняют волю номов!

Ужас и беззащитность застыли в глазах окружавших Дугласа рудокопов, сам парень почувствовал, как мурашки пробежали от слов нома, а волосы дыбом поднялись на голове от последней угрозы. Лишь его спутникам были непонятны произнесенные проклятия, и они удивленно переглядывались между собой.

Ном завершил речь ненавистным взглядом в сторону тайи и черноморца. Он взмахнул своим крохотным плащом и мгновенно исчез с лица земли. То же самое сотворили его собратья, но не всем фокус удался. Молниеносным ловким движением руки Ортек захватил за шиворот самого младшего карлика и поднял его в воздух. Он крепко сжал тельце малыша в объятиях, приставив ладонь ко рту нома, хотя при этом скрылось с глаз почти все его лицо.

- А теперь поговорим на нашем языке, крошка ном, - усмехаясь, заметил черноморец.

- Вам негоже удаляться без объяснений.

- Нам следует немедленно убить этих чужеземцев, - выкрикнул один из рудокопов, обнажив свой меч. Но Зошир, единственный, кто лучше всех понимал все высказанные за этот долгий день речи, унял пыл солдата.

- Номы уже жестоко покарали всех нас за прегрешения, - его голос на удивление отличался умиротворением и спокойствием. - Новые смерти не вернут нам милость богов. Нынче следует подумать о дальнейшей жизни. - Бан поднял полупустую чашу, валявшуюся у его ног. На ее дне еще оставалось несколько глотков жидкости. - Лишь священная вода сохранит вам жизнь, - он с надеждой поглядел на Дугласа и протянул ему позолоченную чашку.

- Пусть ном поведает, что за вода была преподнесена нам в дар, - сказал Ортек.

По жестам старейшины черноморец догадался и без слов об его желании. - Кому как не ному следуют первым напиться ядовитым соком. Или каким еще пойлом вы угощаете всех чужестранцев?

Лисса взяла из рук Дугласа сосуд и поднесла его к маленькому человечку, который напрасно извивался в руках царевича. Ортек освободил рот нома и быстро достал из-за пояса охотничий нож, который приставил к горлу карлика.

- Пей или говори! - велел он. Простые рудокопы и старейшины в страхе не отводили взора от плененного нома и черноморца, обращавшегося с всемогущим божеством как с детской куклой.

Ном противно скривил рот и отвернулся от чаши, которую Лисса пыталась приложить к его губам.

- Это вода из озера забвения, - ответил карлик, ворочая маленькой головой. - Любой, кто изведает ее, обречен забыть свою прошлую жизнь. Лишь некоторые знания и воспоминания о земле, ремесле, народе могут со временем всплыть в его голове.

Он останется цел и невредим, но будет совершенно иным человеком, без прошлого и настоящего, с будущим, которое зависит от людей его окружения. Номы никогда не убивают своих служителей. Нам неподвластна мертвая вода, но не имеем мы доступа и к воде живой.

Когда он договорил, Лисса, наконец, отодвинула от его лица громадную чашу.

- Вы хотели лишить нас памяти?! - удивилась девушка. - Зачем? Чтобы мы остались среди рудокопов и преданно вам служили?!

- Чтобы вы искупили свои деяния праведным трудом, - воскликнул ном. В это же мгновение, не страшась уже кинжала черноморца, который также с недоумением осмысливал услышанные слова, ном впился острыми зубами в руку Ортека, крепко удерживавшего его за талию.

Царевич разжал хватку, и карлик умело спрыгнул на землю:

- Убейте их, - прокричал он рудокопам и тут же исчез.

На черноморца обратилось около двух десятков пар горящих ненавистью и жаждущих крови глаз. Солдаты вытащили из ножен мечи, а один из них протрубил в длинный рог, висевший на груди. Баны были безоружны, но их искаженные гневом лица без слов отдавали приказ к действию.

Ортек перебросил нож в другую руку и быстро извлек собственный меч, который он умело перекинул графу. Вин с радостью принял этот бросок, иного оружия у него не было. Волшебный подарок номов исчез вместе с владыками гор. Сам черноморец ловко спустил с плеча большой, не раз проверенный в деле лук и натянул его тетиву. Нож из его руки перекочевал в ладони тайи. Спутники Дугласа подготовились к неминуемой схватке с противником, и лишь рудокоп еще не решался обнажить оружие против соплеменников.

Вин первым принял разящий удар коренастого стражника в прочной кольчуге. Граф отразил нападение и, пригнувшись, ушел от очередного навеса толстого лезвия.

Ортек сделал несколько шагов назад, выпуская на ходу стрелы, которые метко поражали цели - горло и грудь рудокопов.

- Уходим на восток, к реке, - велел царевич своим друзьям.

Вин отбросил на землю сильным ударом ноги нового нападавшего, а другому нанес неглубокую рану в плечо, выбив при это оружие из его рук. Он метался между тремя солдатами, обрушивавшими на него