его автограф, а дети — это просто повод.

«Похоже, мне никогда не разориться, — саркастически ухмыльнулся про себя Матерс. — Даже если все сложится худшим образом, я всегда смогу встать на углу и продавать автографы, скажем, за пять псевдодолларов».

Он не утруждал себя чтением бумаг, которые подписывал. Сделай он это раз, и ему не отвязаться от них во веки веков. Некоторые пачки были толщиной в полдюйма.

Наконец, Демминг спросил у своего секретаря:

— Который час, Дирк?

Дирк, как обычно, не замедлил с ответом, даже не посмотрев на часы.

Его шеф поднялся из-за стола.

— У меня гость, — проговорил он. — Давайте отложим остальное на завтра.

— Завтра Дон должен будет работать над своей автобиографией, — сказал Ростофф, листая бумаги.

— Автобиография? — удивился Дон. — Что я могу там написать…

— За вас это сделает один человек. Один из лучших писателей. Но ему придется задать вам много вопросов. Нам надо поскорее опубликовать ее, еще до того, как будут выпущены акции. Мы готовим еще две книги, одну для юношества, а другую — биографическая.

Демминг направился к дверям лифта в кабинете.

— Я поднимусь и приглашу Великого Пресвитера. Макс, вы останетесь обедать?

— Да, конечно.

Демминг обратился к Дону:

— Для вас подготовили номер. Можете собрать свои вещи, или мы пошлем человека, чтобы он завтра их принес. Я жду вас, джентльмены, минут через десять. В голубой столовой, Макс.

Ростофф и Матерс уладили еще пару вопросов, и Дирк, с видом законченного подхалима, увел юристов, оставив Ростоффа и Матерса одних.

Дон посмотрел им вслед:

— Что это за тип?

— Кто? — спросил Ростофф, не поднимая головы от бумаг.

— Босх. Ему ведь все известно. Что, если он проболтается?

Ростофф отрицательно покачал головой:

— Он в руках у Демминга. Несколько лет назад он работал у него в службе безопасности. Как раз тогда возникла ситуация, когда нужно было ликвидировать двух конкурентов. У Демминга есть надежные доказательства, что Босх выполнил поставленную задачу, как надо.

Он улыбнулся своей волчьей улыбкой.

— Мораль этой истории такова — держись подальше от приятеля Лоуренса. Хотя, вас предупреждать об этом уже поздно.

— Дирк может все разболтать, особенно, если на него поднажмут. Он ненавидит Демминга.

— Все ненавидят Демминга. Вы наблюдательны, с чем вас и поздравляю. Однако, у Босха жена — инвалид и двое детей в Брюсселе. Их источник дохода — это то, что Демминг ему платит, а ее медицинские счета весьма велики. Если Демминг не будет платить Босху, то они окажутся в нищете.

— Но он может заняться какой-нибудь другой работой, ведь ответственности за убийство он избежал. Похоже, он парень не промах.

— Он у Демминга на крючке. Пойдемте, вам предстоит встреча с Великим Пресвитером.

— Великий Пресвитер! Вы имеете в виду главу Вселенской Реформированной Церкви? Мне показалось, что я ослышался, когда Демминг назвал своего гостя.

Ростофф ничего не ответил. Он положил бумаги на стол и прошел к лифту.

Лифт поднял их в столовую, которая оказалась в полтора раза больше, чем «скромная» семейная столовая Демминга. Отделанная в голубых тонах, она была украшена полотнами Гейнсборо, причем, как догадался Дон, его самыми знаменитыми работами. Его удивило, как много Демминг понастроил повсюду столовых.

Кроме Марты и Алисы здесь сидел незнакомец. Хотя, скорее не незнакомец. Матерс видел его неоднократно по голографическому телевидению. Это был Питер Фодор — Великий Пресвитер Вселенской Реформированной Церкви, унаследовавший духовную власть Папы Римского, Патриарха Православной Церкви и Великого Муфтия Мекки. Этот спокойный, преисполненный достоинства человек выглядел не многим старше шестидесяти. Он казался стройным и худощавым, хотя под простой в своей строгости рясой скрывалось округлое брюшко. Как и женщины, он держал стакан хереса, а в его глазах, к удивлению Дона, играли лукавые насмешливые искорки, которых нельзя было увидеть во время его выступлений по телевидению, где он казался скорее печальным.

При появлении Ростоффа и Матерса Демминг оживился и просиял. Взяв Дона в дружеской манере под руку, он подвел его к Пресвитеру и женщинам, обсуждавшим что-то с главой Церкви.

— Ваше Святейшество, — проговорил он, — разрешите мне представить героя Солнечной системы — полковника Донала Матерса.

Великий Пресвитер протянул жесткую сухую ладонь.

Дон не мог взять в толк, что ему с ней делать: целовать или только пожать. Он не принадлежал к пастве Всеобщей Реформированной Церкви, равно как не имел никакого отношения к каким-либо другим религиозным институтам, если таковые остались. В духе всего этого он решил ограничиться рукопожатием.

— Сын мой, — обратился к нему Великий Пресвитер, — несомненно, тебе помог всесильный господь, когда ты вступил в сражение с краденами.

Голос его был строгим, но доброжелательным.

— Я… Я тоже так считаю, Ваше Святейшество, — промолвил Дон.

— Немного «Амонтильядо», полковник? — спросил Демминг, с нежностью глядя на Дона.

— С удовольствием, сэр, — ответил Дон. — Спасибо.

Он не пил целый день и теперь, после событий последних часов, не хотел отказываться.

Хозяин подал неуловимый знак, и появился слуга в ливрее с золотым подносом, на котором красовался великолепный хрустальный графин и стакан с хересом. Демминг выпил свой и вручил стакан Дону.

Ростофф от одного из слуг получил что-то другое. Как оказалось, двойную порцию охлажденной водки. Он выпил ее одним залпом и присоединился ко всей компании.

Обе женщины с чувством смотрели на героя, если блеклая Марта могла иметь что-то общее с чувством. Она, однако, постаралась вложить в свой дребезжащий голос как можно больше обаяния.

Совсем по другому выглядела Алиса. На ней было выходное, отливавшее золотом платье, а на шее красовалось единственное ювелирное украшение — изумрудное ожерелье, чудесным образом контрастирующее с великолепными светлыми волосами и изумительно сочетавшееся с ее зелеными глазами.

— Боже праведный, полковник, — проговорила она, — папа оказался провидцем. Представьте только! Последний раз, когда мы вас видели, вы были всего лишь младшим лейтенантом, а теперь вы — герой Солнечной системы.

— Счастливая случайность, мисс Демминг, — с надлежащей скромностью ответил дон.

— Я уверен, что нет, — раздался голос Его Святейшества. — Ваше мужество и бесстрашие является примером для наших доблестных молодых воинов, защищающих самое совершенное божье творение — человечество.

— Весьма вероятно, — вставил Ростофф с видом глубокой уверенности в сказанном.

Алиса окинула Дона сияющим взглядом, который присущ восхищенным молодым и не очень молодым женщинам.

— Алиса, — поправила она, — а не мисс Демминг… Дон.

Вспомнив, как он здорово нагрузился у Демминга на обеде, Дон решил не злоупотреблять ни едой, ни винами. Объедаться и напиваться ему не хотелось.

— Большая честь видеть здесь Его Святейшество, — обратился Демминг к Матерсу. — В его лице